Этот рассказ посвящен человеку, жизненный путь которого вдохновил меня на исследование множества судеб других ветеранов, прошедших горнило Великой Отечественной войны.

Благодаря сохранившимся документам из Центрального архива Министерства обороны РФ, Архива военно-медицинских документов и нескольких других учреждений удалось довольно детально восстановить его запутанный и нелинейный боевой путь.

Детство и юность

Константин родился 13 августа 1916 года (по старому стилю) в станице Белореченской Краснодарского края в крестьянской семье Пантелеймона Дмитриевича и Акилины Ивановны Невенчанных.

По данным из Метрической книги 1916 года, отец, а, возможно, и мать, родились далеко от Кубани - в казачьем хуторе Лантратове Троицкой волости Валуйского уезда Воронежской губернии, который стоит на реке Уразова. Сейчас это место находится на территории Троицкого района на севере Луганской области, на самой границе с Белгородской областью.

Крестными родителями Константина, или восприемниками, как их тогда называли, стали крестьяне Харьковской губернии Купянского уезда Кабанской волости Иван Михайлович и Пелагея Трофимовна Мележиковы.

По воспоминаниям родных, Константин рано потерял родителей и воспитывался родственницей Марфой Карповной в хуторе Привольном Белореченского района.

Благодаря сохранившейся переписи населения 1920 года по станице Белореченской стал известен состав семьи Пантелея Дмитриевича Невенчанного: 5 человек мужского пола и 3 человека женского пола (строка 27).

Константин окончил лишь 5 классов школы. По воспоминаниям членов семьи, еще подростком и юношей, до призыва в армию, он имел два своих вороных коня. Несколько раз побеждал на местных конкурсах по джигитовке в станице Белореченской. Неплохо играл на балалайке.

На одном из его довоенных фото хорошо виден нагрудный знак Осоавиахима "Ворошиловский стрелок", который вручался гражданам СССР, овладевшим стрельбой из стрелкового оружия и успешно сдавших соответствующие нормы.

Передать атмосферу того довоенного времени сложно, ничего не сказав об ОСОАВИАХИМе. Эту организацию в СССР все знали, но особенно почитала молодежь. Аббревиатура означает «Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству». Это была одна из самых мощных общественных организаций того времени - как по численности, так и по материально-технической базе. О его задачах и целях говорит само название.

Едва ли не все юноши довоенной поры стремились заслужить право ношения хотя бы одного из оборонных значков: ГТО, ГСО («Готов к санитарной обороне»), ГПВХО («Готов к противовоздушной и противохимической обороне»), «Ворошиловский стрелок», «Снайпер». Особенно престижным считалось стать полным кавалером всех оборонных значков. Вручались значки не просто так. Необходимо было на стадионе быстрее других бегать, прыгать в длину и высоту дальше и выше товарищей, а в спортзале одинаково уверенно чувствовать себя на брусьях и перекладине. А уж играть в волейбол, ходить на лыжах, посещать хотя бы одну спортивную секцию - например, бокса, борьбы, тяжелой атлетики - парней заставлять не надо было. На тех, кто со спортом не дружил, девушки смотрели с презрением. Да и сами они старались не отставать.

Юный Константин часто нанимался со своими конями пахать землю, чтобы заработать на жизнь. Так когда-то он и познакомился когда-то со своим будущим тестем бывшим ефрейтором Российской императорской армии Фёдором Савельевичем Бараненко.

24 декабря 1936 года Константин женился на Анне Фёдоровне Бараненко. Ровно через 10 месяцев 22 сентября 1937 года у них родился сын Павел.

Свидетельство о браке говорит о том, что Константин сменил фамилию с Невенчанного на Невенченко еще до женитьбы.

В 1937 году, скорее всего, еще до рождения сына, Константин призывается в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии Апшеронским РВК.

В какой именно воинской части проходила срочная служба выяснить пока не удалось. Однако, точно известно, что Константин Пантелеевич успел принять участие в Советско-Финской войне 1939-40 гг.

На единственной сохранившейся фотографии того времени хорошо видны сержантские петлицы Константина Пантелеевича. Звание "сержант" обычно соответствовало должности командира отделения. Звание он получил окончив полковую школу.

Согласно новому Закону о всеобщей воинской обязанности от 01.09.1939 года срок действительной службы для младшего начальствующего состава сухопутных частей Рабоче-Крестьянской Красной Армии стал составлять 3 года. Так что на войну Константин попал уже под самый конец срочной службы.

30 ноября 1939 года, после провала всех попыток отодвинуть границы СССР от Ленинграда дипломатическим путем, началась Советско-Финская война. Вместо легкого победоносного похода к Хельсинки, как это планировало наше командование, конфликт начал превращаться в настоящую мясорубку для советских войск. Противника недооценили, финская армия успела заблаговременно провести мобилизацию и заняла укрепления «Линии Маннергейма».

Новые финские укрепления (1938-1939 годов) не были известны советской разведке и СССР задействовал лишь войска Ленинградского военного округа, рассчитывая на свое абсолютное техническое превосходство в танках, авиации и артиллерии. После первых неудач Красная Армия стала спешно перебрасывать туда дополнительные силы из других регионов страны.

В Наградном листе указано, что 23 февраля 1940 года, т.е. прямо в День Красной Армии, как он тогда назывался, Константин получил своё первое ранение.

Несмотря на праздничный день, на Советско-финском фронте был в разгаре уже второй штурм Линии Маннергейма. Соединения РККА прорывали вторую полосу обороны и понесли серьёзные потери. Особо тяжелые потери понесли 8-я, 97-я и 75-я стрелковые дивизии. Среди убитых в этот день было двое уроженцев Краснодарского края из 310-го стрелкового полка 8-й сд, однако, принадлежность Константина к одной из воинских частей установить пока не удалось.

Через 20 дней после ранения Константина - 13 марта 1940 года - "Зимняя война" закончилась подписанием Московского мирного договора между Финляндией и СССР.

Все официально объявленные территориальные претензии СССР были удовлетворены. Советский Союз получил полный контроль над акваторией Ладожского озера и обезопасил Мурманск, который находился вблизи финской территории (полуостров Рыбачий).

Вскоре после излечения Константин демобилизовался и был вновь призван на службу уже в 1941 году. Сведения о его судьбе в первые 4-5 месяцев Великой Отечественной войны отсутствуют, но учитывая следующее место службы, можно предположить, что в 1941-м он был направлен на Курсы усовершенствования командного состава РККА. После обучения и присвоения первого офицерского (в то время ещё "командирского") звания "Лейтенант", Константин Пантелеевич был направлен в формирующуюся 390-ю стрелковую дивизию. Лейтенант Невенченко был назначен командиром взвода 784-го стрелкового полка.

390-я стрелковая дивизия формировалась с августа по октябрь 1941 года на Закавказском фронте в районе города Махарадзе (современный город Озургети) на западе Грузии в рамках реализации постановления ГКО СССР № 459сс от 11.08.1941 года.

Из 10252 военнослужащих, имевшихся в дивизии после формирования, 8979 раньше никогда не держали в руках оружия. Большую часть рядового состава составляли крестьяне армянской и азербайджанской национальностей. Младшие командиры и политруки были русскими и грузинами.

После завершения формирования дивизия продолжала дислоцироваться в Закавказье. В действующую армию поступила 23.11.1941 года на основании директивы Ставки ВГК № 005070 от 22.11.1941 года, войдя в состав 51-й Армии. Первоначально соединение было задействовано в обороне Черноморского побережья.

Сохранилась фотография с бойцами из 792-го стрелкового полка 390-й стрелковой дивизии, что дает представление, как выглядел тогда личный состав пехотных подразделений.

Боевое крещение 390-я стрелковая дивизия получила во время Керченско-Феодосийской десантной операции, которая стала одним из первых морских десантов Второй мировой войны и долгое время оставалась крупнейшей по численности задействованных войск.

Целью операции было деблокировать осажденный Севастополь, разгромить войска 11-й армии и создать условия для полного освобождения Крыма. Она отлично вписывалось в советскую стратегию начала 1942 года, заключающуюся в общем наступлении на всех фронтах, чему способствовали победные настроения после операции под Москвой, Ростовом-на-Дону и Тихвином: «гнать немецкие войска на запад без остановки, заставить их израсходовать резервы еще до весны, когда у нас будут новые большие резервы, а у немцев их не будет, и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году».

390-я дивизия в составе 51-й армии должна была усилить действия 302-й горно-стрелковой дивизии, переправлялась через Керченский пролив вслед за ней по частям.

30 декабря в 6:30 утра после тяжелых и продолжительных боев войска 51-й армии полностью освободили город Керчь.

Благодаря сохранившемуся Журналу боевых действий фронта известно, что в этот день на побережье было облачная погода. До обеда были снегопад и метель. Температура –7 t. Волнение на море 5 баллов. По Шкале Бофорта это означает, что почти все море покрыто белыми барашками. Скорость ветра 8 - 10,7 м/с, высота волны 2 метра. Качаются ветки и тонкие стволы деревьев.

В этих непростых условиях 30 декабря передовой полк 390-й дивизии, тот самый 784-й в котором служил лейтенант Невенченко, начал погрузку в Таманском порту.

Прибыв на фронт, 390-я стрелковая дивизия насчитывала 553 русских военнослужащих (в основном командный состав) и 10185 армянских и азербайджанских крестьян старших возрастов, из которых 7603 плохо или совсем не владели русским языком. Больше 80% бойцов до призыва никогда не держали в руках оружия.

В представленной таблице указан состав передовой группы десанта. В последние два дня уходящего 1941-го года на восточном берегу Крыма в районе Камыш-Бурун к югу от Керчи высадилась группа на основе 784-го стрелкового полка, 2-го дивизиона 954-го артиллерийского полка, минометного батальона, 1-й роты 672-го отдельного саперного батальона, управление дивизии, 842-й отдельный батальон связи и 453-й мотострелковой разведывательной роты.

Все эти части были не обеспечены автотранспортом, но при этом должны были принять участие в преследовании отходящих частей 46-й пехотной дивизии немцев и идти на соединение с феодосийской группировкой из 44-й армии РККА. Группа насчитывала – 3798 бойцов, лошадей - 802, автомашин всего 19, обоз – 184 повозок, 50-мм минометов - 24, 82-мм минометов - 18, 76-мм орудий - 15, 45-мм пушек - 3.

31 декабря погода в Керченском проливе еще больше ухудшилась, начался шторм. Столбик термометра опускался до -9 градусов. Волнение на море достигло 8-9 баллов, когда средняя высота волн составляет 5,5 метров. В такую погоду идти против ветра трудно, разговаривать практически невозможно, ломаются тонкие сучья деревьев. Всё это осложняло еще и наличие льда на некоторых участках пролива. В такой ситуации остальные два стрелковых полка дивизии - 789-й и 792-й - так и не смогли переправиться.

К исходу 2 января 1942 года головной 784-й стрелковый полк достиг Марфовки и продолжал движение в западном направлении на Парпач (современное село Ячменное в Ленинском районе). Из-за отсутствия переправочных средств и сплошного льда в прибрежной полосе (10-15 см) остальные два полка 390-й сд так и оставались на Таманском полуострове.

С 4 по 6 января, до потепления, командование 51-й армии начало перебрасывать некоторые подразделения с Таманского полуострова прямо по льду пролива. К 5 января 784-й стрелковый полк закрепился в районе Арма-Эли (современное село Батальное), здесь же находился штаб 390-й стрелковой дивизии.

На карте хорошо видно, что передовые части 390-й сд расположились в центре перешейка между Керченским полуостровом и остальным Крымом. Ширина перешейка в самом узком месте 17 км. В северной части от него начинается коса - Арабатская Стрелка. Это место в советской историографии также получило название Ак-монайские позиции. Оно станет ключевым в последующие несколько месяцев ожесточенных боев.

Именно на этом перешейке проходила передовая линия Крымского фронта. Она была расположена на плоской равнине, открытой со всех сторон ветрам. В этом месте характера глинистая засоленная почва, почти полное отсутствие деревьев и даже кустов.

К 6 января температура поднялась до +7 градусов, начался дождь. Дороги стали труднопроходимыми для транспорта. В последующие дни 390-я стрелковая дивизия продолжала удерживать Ак-монайские позиции и подтягивать отставшие тылы. 10 января 954-й артполк 390-й сд наконец-то выгрузился в порту Керчи.

12 января переброску войск через пролив вновь пришлось приостановить из-за ледовой обстановки. В это же утро в 6:00 три батальона 390-й стрелковой дивизии пошли в атаку между населенными пунктами Киет (ныне исчезнувшее Победное) и Джанкой (современное Васильковое).

Атака успеха не имела, бойцы залегли прямо перед позициями немцев. Но при этом обнаружили позиции противника и противотанковый ров, а также оценили их силы - батальон пехоты усиленный минометами и до двух артиллерийских батарей.

15-16 января 1942 года уже бойцам 390-й дивизии пришлось держать оборону на высоте 26.7 к востоку от Джанкой. При активной поддержке авиации немцы попытались окружить эту высоту с севера и юга. К 19 января все части 51-й армии были вынуждены отступить обратно на Ак-монайские позиции.

Таким образом, заняв оборонительный рубеж, 390-я дивизия прочно удерживала его во время контрнаступления немцев и румын вплоть до общего отхода советских войск на Ак-монайские позиции.

Если 51-я армия, хоть и понесла потери, но смогла организованно перегруппироваться, то соседней 44-й армии пришлось гораздо хуже. В первый же день немецкого контрнаступления были выведены из строя командующий армией, начальник штаба и член военного совета армии. Уже к 18 января враг сначала окружил, а затем и захватил Феодосию.

Разгром 44-й армии и потеря Феодосийского порта серьезно ухудшила условия снабжения советских войск в Крыму и поставил в тяжелое положение 51-ю армию. А спасли ситуацию очередные морозы, которые позволили многократно увеличить поставки по льду Керченского пролива.

К 21-го января ситуация на фронте стабилизировалась, обе стороны приводили части в порядок. Погода все эти дни продолжала "прыгать" от холодного дождя и раскисших дорог до снегопадов с 15-градусным морозом. Разведкой было установлено, что перед фронтом 51-й армии находится румынская 18-я пехотная дивизия.

Всего за время работы ледовой переправы с 28 декабря 1941-го до 1 января 1942 года и с 20 января по 11 февраля 1942 года по ней на Керченский полуостров удалось перебросить 96618 человек личного состава, 23 903 лошади, 6513 автомашин, 30 орудий 122-мм, 103 орудия 76-мм, 45 орудий 45-мм, 46 тракторов и 8222 повозки. Ледовая переправа сыграла исключительную роль в истории борьбы за Керченский полуостров, позволив прочно закрепиться и создать предпосылки для наступления.

26 января до батальона противника пытались атаковать передовые позиции 784-го полка, но безуспешно. К 28 числу третий полк 390-й стрелковой дивизии наконец-то прибыл на фронт стал сосредотачиваться во втором эшелоне.

28 января 1942 года директивой Ставки ВГК № 170070 Кавказский фронт разделяется на Крымский фронт и Закавказский военный округ. В состав нового фронта включались войска 44, 51 и 47-й армий, все войска в Севастополе, Черноморский флот и Азовская военная флотилия.

Операция по освобождению Крыма представляла собой первый опыт массового использования в операциях Красной Армии военнослужащих неславянских национальностей. Бойцы-кавказцы составили солидную прослойку в частях, высадившихся в Крыму. В феврале 1942 года в составе Крымского фронта сражались около 48 тысяч воинов-представителей закавказских национальностей (35% от всего личного состава фронта). 390-я стрелковая дивизия была ярким примером участия народов Закавказья в Великой Отечественной.

В конце января в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования на Крымский фронт прибывает заместитель наркома обороны и начальник Главного политического управления Красной Армии Лев Захарович Мехлис.

Через два дня после прибытия Л. З. Мехлис отправил И. В. Сталину телеграмму следующего содержания:

"Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…"

В начале февраля Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис инициировал взаимную переброску людей по национальному признаку среди соединений Крымского фронта. Эта переброска дала определенную однородность состава, а дивизии стали называться национальными.

С 20 февраля 1942 года 390-я дивизия действовала, как армянская национальная. Из 9779 рядового и младшего начсостава теперь было 5896 армян, 1590 украинцев, 1270 русских, 619 азербайджанцев, 134 грузина и 270 представителей других национальностей.

224-я сд стала грузинской национальной, 396-я сд - азербайджанской национальной. С 24 февраля в 390-й сд также сменился командир.

Благодаря сохранившемуся письму из штаба Крымского фронта от 24 февраля 1942 года стало известно, что национальность была далеко не главной причиной смены комдива. Накануне имело место массовое исчезновение военнослужащих 390-й стрелковой дивизии. Судя по всему, из состава 792-го стрелкового полка.

Скандал дошел аж до Генерального штаба Красной Армии. В результате была проведена срочная проверка всего личного состава, а своих должностей лишились командир дивизии, начальник штаба дивизии и командир 792-го стрелкового полка.

С самого начала февраля Крымский фронт и 51-я армия интенсивно готовились к наступлению, но сдерживающим фактором являлось пополнение войск и их снабжение.

Проблему не удалось решить даже к середине месяца. Только к 26 февраля обеспеченность боеприпасами артиллерии основных калибров в войсках 44-й и 51-й армий была доведена до 2,0–2,5 боекомплектов, что являлось очень хорошим показателем для 1942 года.

В ночь на 26.02.1942 года части стали сосредотачиваться на исходных позициях. Находившаяся на передовой линии 390-я сд должна была пропустить через свои боевые порядки 12-ю и 83-ю бригады и 138-ю горно-стрелковую дивизию, а затем следовать за 77-й горно-стрелковой дивизией, чтобы помочь развивать успех в направлении на Тулумчак и Киет.

27 февраля 1942 года, к началу наступления на Керченском полуострове, была собрана достаточно сильная танковая группировка из 4-х бригад: 29 КВ, 19 Т-34, 47 Т-60 и 243 Т-26. Большая оперативная пауза с 20 января по 26 февраля 1942 года позволила им хорошо подготовиться к наступлению.

Под ударом 77-й горнострелковой дивизии румыны из 18-й пехотной дивизии обратились в паническое бегство. Это вынудило немцев 28 февраля оставить господствующую высоту 25.3, удержанию которой придавалось большое значение.

Под ударом массы танков на Тулумчак (совр. Сенное) румыны дрогнули и побежали, оставив и этот опорный пункт. Бегство союзников довольно дорого обошлось немцам – советские танки ворвались на позиции поддерживающей румын немецкой артиллерии. Были потеряны: 1 50-мм противотанковая пушка, 16 37-мм противотанковых пушек, 2 210-мм гаубицы, 1 150-мм гаубица и 18 105-мм гаубиц leFH18.

390-я армянская национальная в это время продолжала занимать позиции на Ак-монайской линии обороны.

Дальнейшее наступление буквально тонуло в грязи. Лично ездивший в передовые соединения командарм Львов докладывал командующему фронтом Козлову 1 марта: «Автомашины вовсе не идут, лошади надрываются и падают», «пехота завязает в липкой грязи, вся измазалась до неузнаваемости». Командующий 51-й армией прямо сообщил Козлову, что «продолжать наступление нецелесообразно», нужно ограничиться овладением выс. 28,2, Корпечь, выс. 69,4, закрепиться и «дожидаться улучшения погоды и грунта».

Войскам фронта был отдан приказ закреплять достигнутые рубежи, но командование еще надеялось на улучшение погоды и достижение первоначальных целей операции. В этот же день 12-й и 83-й бригадам удалось захватить важную высоту 28.2.

2 марта 1942 года во второй половине дня теперь уже немцы пошли в контрнаступление на высоту 25.3. Они атаковали советские позиции с разных сторон пятью батальонами при поддержке 6 штурмовых орудий, дивизионной артиллерии и даже реактивных 150-мм шестиствольных минометов. 324-й полк 77-й горнострелковой дивизии не выдержал такого удара и в беспорядке отступил. Немцы взяли высоту и отчитались о 100 пленных. Вечером 2 марта штаб Крымского фронта отдает 44-й и 51-й армиям приказ: «Дальнейшее наступление по директиве № 350/ОП в связи с состоянием грунта до особого распоряжения прекратить».

За несколько дней тяжелых боев удалось добиться лишь незначительно вклиниться в оборону противника в полосе 51-й армии. При этом армией В.Н. Львова было потеряно 12 404 человека. Остававшаяся на своих позициях 390-я сд потерь почти не понесла. К. Симонов, вспоминая свое пребывание на Крымском фронте, свидетельствует о причинах потерь: «Ни раньше, ни позже я не видел такого большого количества людей, убитых не в бою, не в атаке, а при систематических артналетах. Все происходило на голом, грязном, абсолютно открытом со всех сторон поле».

3 февраля 792-й и 789-й стрелковые полки 390-й сд были выдвинуты немного вперед на северо-запад, но 784-й полк, в котором воевал лейтенант Невенченко, остался на Ак-Монайских позициях.

За несколько дней тяжелых боев удалось добиться лишь незначительно вклиниться в оборону противника в полосе 51-й армии. При этом армией В.Н. Львова было потеряно 12 404 человека. Остававшаяся на своих позициях 390-я сд потерь почти не понесла. К. Симонов, вспоминая свое пребывание на Крымском фронте, свидетельствует о причинах потерь: «Ни раньше, ни позже я не видел такого большого количества людей, убитых не в бою, не в атаке, а при систематических артналетах. Все происходило на голом, грязном, абсолютно открытом со всех сторон поле».

3 февраля 792-й и 789-й стрелковые полки 390-й сд были выдвинуты немного вперед на северо-запад, но 784-й полк, в котором воевал лейтенант Невенченко, остался на Ак-Монайских позициях.

Стоит немного рассказать о должности и подразделении Константина Невенченко. Напомним, что согласно документам, он был командиром взвода в 784-м стрелковом полку 390-й сд.

В связи с большими потерями, 29 июля 1941 года был принят новый штат военного времени — штат сокращенной дивизии 04/601. Численность взвода сохранялась - 51 человек в составе четырех стрелковых и одного минометного отделения, но был сильно затронут состав вооружения. Командиру взвода по штату оставили лишь пистолет. В составе отделений пропало автоматическое оружие, но во взводе 2 бойца должны были быть вооружены пистолет-пулеметами. Т.е. полностью ППД выведены не были, но их число сократилось с 9 до 2 на взвод. Сохранялись и две снайперских СВТ в составе взвода.

Число ручных пулеметов ДП-27 было сокращено с 4 до 2, а у наводчиков пулеметов по этому штату изымался Наган.

На представленном изображении показан стрелковый взвод полностью по штату 04/601, но реальное количество самозарядных винтовок и пистолетов-пулеметов в новых дивизиях было сильно меньше. Поэтому и огневая мощь взвода была сильно ниже ожидаемой.

Каждое стрелковое отделение должно было состоять из 11 человек: командира (младший сержант или сержант) с самозарядной винтовкой, пулемётчика с ДП-27 помощника пулеметчика с СВТ, двоих автоматчиков с ППД-40 и шестерых стрелков с винтовкой

Несмотря на реалии войны, согласно штату, стрелкам всё так же полагаются самозарядные винтовки. Однако всё чаще основным оружием бойца становилась более простая и надежная винтовка Мосина. Поэтому стрелки изображены уже с ней.

Вероятнее всего, незадолго до ранения, в феврале-марте 1942 года лейтенант Невенченко получил назначение командиром роты 784-го стрелкового полка. Так он представился при регистрации в госпитале.

Каждая стрелковая рота по штату состояла из трех стрелковых взводов, санитарного отделения, минометного взвода и пулеметного взвода, но, по факту, это могла быть лишь горстка бойцов с винтовками Мосина.

Вернемся на Крымский фронт. 6 марта 1942 года 784-й стрелковый полк сдал свой участок обороны на Ак-Монайских позициях и разместился на 1,5 км западнее. В тот же день в Журнале боевых действий 51-й армии указано, что боевые подразделения были пополнены за счет тыловых служб: из дивизионных тылов 1810 человек, из армейских тылов 941 человек и 240 человек из артиллерийско-зенитных частей.

К 12 марта положение 390-й стрелковой практически не изменилось - посадка 2 км западнее Сар., посадка 2½ юго-восточнее Сар. Командный пункт дивизии располагался на северных скатах высоты 28.2.

Новое наступление было назначено на 13 марта, но обе противоборствующие стороны теперь очень внимательно наблюдали за погодой. В период затишья немцы тоже не сидели сложа руки. Например, из под Севастополя на самый опасный участок был переброшен 22-й пехотный полк 50-й пехотной дивизии Вермахта. Кроме того, германское командование вынашивало планы контрудара.

Лишь в 23:15 12 марта Крымский фронт сообщил в Ставку ВГК о решении наступать следующим утром. В 10:00 после 20-минутной артподготовки переднего края обороны противника 77-я горнострелковая, 236-я стрелковая, 398-я стрелковая дивизии и 12-я стрелковая бригада 51-й армии перешли в наступление.

390-я стрелковая дивизия вновь находилась во втором эшелоне в готовности развивать успех передовых частей или отражать возможные контрудары немцев с юга и юго-запада со стороны Кой-Асан и Владиславовки.

В результате наступления частям 77-й гсд и 236-й сд удалось вновь взять высоту 25.3, которую они потеряли 2 марта. На этот раз реактивные немецкие минометы не произвели должного эффекта, а 10 шестиствольных минометов с боеприпасами даже попали к нашим в качестве трофеев.

После мешавшей слякоти 13 марта резко похолодало, землю сковал мороз. Условия для наступления улучшились. 14 марта пехота 398-й стрелковой дивизии при поддержке 40-й и 56-й танковых бригад ворвалась в селение Корпечь. Однако, развить успех не удалось.

Ситуация для немецкой 11-й армии была критической, но при этом в распоряжение фельдмаршала Манштейна уже прибывали свежие 22-я танковая и 28-я егерская дивизии.

51-я Армия В.Н. Львова также продолжала атаки, упорно пытаясь продвинуться вперед. 14–15 марта в бой вновь вводится 138-я гсд, и с полудня 15 марта дивизия наступала на Сеит-Асан (совр. Светлое). Первой целью 138-й гсд стала высота 26.7, атакованная совместно с 12-й стрелковой бригадой. Однако с ходу взять ее не удалось.

16-17 марта 390-я армянская национальная, в качестве армейского резерва, в районе высоты 28.2 у Тулумчака (совр. Сенное) готовилась к атаке в западном направлении.

Немцы уже с большим трудом удерживали свои позиции. Как пишет Манштейн в своих мемуарах: «18 марта штаб 42-го корпуса вынужден был доложить, что корпус не в состоянии выдержать еще одно крупное наступление противника».

Наконец, в ночном бою 19 марта 12-я стрелковая бригада занимает высоту 26.7. В 6 часов утра в наступление переходит и 390-я дивизия Константина Пантелеевича с задачей уничтожить противника в районе захваченной высоты и далее наступать в сторону Владиславовки.

После повторного огневого налета артиллерии, минометов и трех залпов 18 и 19 гвардейских минометных полков и при поддержке 55-й танковой бригады 390-я стрелковая дивизия вклинилась в расположение противника и захватила несколько окопов.

Неделя тяжелых позиционных боев в немалой степени измотала советские части. Немецкое командование тоже оценивало свое положение как близкое к критическому. Манштейн стремился перехватить инициативу. Он решил использовать 22-ю танковую и часть 28-й легкопехотной дивизии для контрудара с решительными целями.

В ночь на 20 марта 1942 года 22-я танковая дивизия начала выдвижение вперед. Прогноз погоды был благоприятным, и, как отмечалось в отчете по итогам операции: «На исходные позиции подразделения вышли в условиях ясной звездной ночи». Однако около 5 часов утра берлинского времени погода резко изменилась. Дождь и полосы приземного тумана ограничили видимость 500–800 метрами.

2-й батальон 204-го танкового полка немцев вместе со штабом полка задержался и потерял визуальный контакт с ушедшими вперед танками. 1-й батальон того же полка сбился с дороги.

Навстречу заблудившемуся 1-му батальону в 6 утра из тумана вынырнули советские танки. Это были машины всё той же 55-й танковой бригады с остатками других бригад, которая накануне поддерживала наступление 390-й стрелковой дивизии. 55-я танковая бригада М.Д. Синенко и приданный ей сводный батальон были выдвинуты для отражения танковой атаки противника. Советские танкисты вышли к Корпечи (совр. Птичное) и встретили противника огнем с места, подбив 9 танков и расстроив боевые порядки атакующих.

В это время 2-й батальон 204-го танкового полка немцев вышел к Корпечи (совр. Птичное). Части 390-й стрелковой дивизии полковника Закияна дрогнули и начали отходить к высоте 28.2.

Ситуацию тогда спасла 143-я стрелковая бригада. Ее командир подполковник Георгий Курашвили выдвинул войска вперед и при поддержке противотанковой артиллерии удержал Корпечь в ходе уличных боев.

789-й стрелковый полк первым пострадал от немецкой танковой атаки, но полк смог отделить немецкие танки от их пехоты и прервать контратаку. 792-й полк также участвовал в тяжелых боях против немецкого нападения. Немецкие танки при поддержке роты пехоты прорвали линию 390-го и атаковали командный пункт дивизии, вынудив полковника Закияна и его начальника штаба вести тыловые части в контратаку. Немецкое нападение было в конечном итоге отражено. Затем немцы предприняли более мощный удар на стыке 390-й и 83-й стрелковой бригад морской пехоты на правом фланге дивизии. Эта третья немецкая атака была отражена советским противотанковым огнем.

Препятствием для развития немецкого наступления также стал ручей между Корпечь (совр. Птичное) и Тулумчак (совр. Сенное). В отчете роты 22-й танковой дивизии на бронетранспортерах ров описывался как «глубокое и заболоченное русло ручья, берега которого противник искусственно сделал еще более крутыми». Переправившись через ров танки двинулись к высоте 28.2, но вскоре были подбиты, их пришлось бросить под обстрелом.

Во второй половине дня 1-й батальон немецкого танкового полка получил приказ вновь атаковать Корпечь (совр. Птичное). На этот раз 55-я танковая бригада одним танковым батальоном контратаковала врага в лоб, а вторым – во фланг. Этим маневром противник был обращен в бегство. Подбив еще 4 танка противника, советские танкисты перешли в преследование, но попали под сильный противотанковый огонь противника и вернулись в исходное положение. Потери 55-й танковой бригады за день составили 6 Т-26, 2 КВ и 3 Т-60 подбитыми, 2 ХТ-133 и 1 Т-34 сгоревшими.

Немецкая же 22-я танковая дивизия потеряла в этот день больше 30 танков. Фотоснимки советских военных корреспондентов с Крымского фронта говорят о захвате по крайней мере двух танков Pz.IV и одного Pz.38(t) исправными, без видимых повреждений. Они позднее использовались с советскими опознавательными знаками.

Из-за последующего разгрома Крымского фронта, документов полкового и дивизионного уровня 390-й сд практически не сохранилось до наших дней. Основным источником событий зимой-весной 1942 года стали документы 51-й армии и уровня фронта, в которых, к сожалению, отсутствуют многие детали боев.

Из Наградного листа Торося Торосяна: "4.02.1942 г. указанный полк находился на Ак-Монайских позициях по 27.02.1942 г. держал оборону и отбивал яростные атаки противника. 27.02.1942 перейдя в наступление на населенный пункт Корпечь батальон Торосяна отбивал контратаки противника сам со своим батальоном перешел в наступление и вновь занял Карпечь.

21.03.1942 г. батальон Торосяна отбил все атаки противника и в этом бою был тяжело ранен в левую ногу, которая впоследствии была ампутирована."

Из справки от бывшего секретаря Бюро парторганизации 784-го сп 390-й сд: "...Немцы получая большие подкрепления танковыми, артиллерийскими частями 20 марта 1942 года в районе с. Карпечи, на Керченском полуострове, перешли в контрнаступление и потеснили наши части. Товарищ Торосян получил задачу приостановить отход наших войск и отразить контрнаступление крупных сил немецких танков и автоматчиков, перейти в наступление и овладеть селом Корпечь, что было выполнено товарищем Торосяном блестящим образом. Подбив 15 вражеских танков, к исходу дня 20 марта, батальон тов. Торосяна штурмом овладел сел. Корпечь, где он получил 6 ранений и оставил свою левую ногу."

К 23 марта войска 51-й армии продолжали удерживать занимаемые позиции и производили частичную перегруппировку, готовясь к продолжению наступления. Ночью 390-я армянская должна была поменяться участками с 400-й стрелковой дивизией, чтобы в планируемом наступлении на Кой-Асан прикрывать ее фланг.

В этот день наши боевые порядки подвергались активному артиллерийскому и минометному обстрелу со стороны немцев. Во время этих боев 23 марта 1942 года Константин Пантелеевич был ранен и, скорее всего, это ранение стало для него спасительным. Штабисты занесли его в Именной список потерь 390-й стрелковой дивизии, как пропавшего без вести и неправильно расшифровали отчество, как «Петрович». Кроме того, ошиблись с написанием инициалов жены Анны Федоровны, указав их как "Н.Ф". В таком виде они перекочевали в более поздние документы.

В этом же списке были убитые командир дивизии Закиян, командир 784-го сп подполковник Сигнеев, командир 789-го сп майор Домбровский. Только в 784-м стрелковом полку с 1 января по 20 апреля 1942 года были убиты или пропали без вести 44 средних и старших командиров.

Оставшимся в строю боевым товарищам Константина Пантелеевича пришлось гораздо хуже. 8 мая германская 11-й армия перешла в наступление на Керченском полуострове, которое привело к полному разгрому Крымского фронта. Командарм Львов и его штаб погибли в результате авиаудара по штабу.

В качестве иллюстрации можно привести Боевое донесение начальника штаба 390-й сд от 13 мая 1942 года. От 784-го стрелкового полка осталось 60-65 человек, командование 784-го и 792-го сп ушло в неизвестном направлении, пропал комдив.

В ходе дальнейших боёв дивизия была уничтожена и официально расформирована 14 июня 1942 года. Оставшиеся в живых бойцы и командиры использовались в качестве опытного ядра новых и пополнения обескровленных формирований.

Лечение в госпитале и битва за Дон

Благодаря запросу в Архив военно-медицинских документов в г. Санкт-Петербурге удалось выяснить, что 1 по 29 мая 1942 года командир роты 784-го стрелкового полка лейтенант Невенченко лежал в эвакогоспитале № 1615, который находился в здании клуба профсоюза торговых служащих «Профинтерн», позже известное, как здание клуба завода «Армалит» в городе Армавире Краснодарского края.

Это было здание Зимнего клуба Армавирского Общественного собрания дореволюционной постройки.

В 1942 году во время бомбардировок Армавира немецкой авиацией клуб сгорел. От красивого здания тогда уцелела лишь коробка капитальных кирпичных стен и часть межэтажных перекрытий.

Через 10 лет здание было восстановлено в старых стенах. Увидеть его можно и сегодня в самом центре Армавира - на углу улиц Комсомольской (дом 126) и Дзержинского (дом 58 А).

По данным из архивной справки после выздоровления 29 мая 1942 года Константин Пантелеевич был направлен в 156-ю стрелковую дивизию, которая в то время дислоцировалась в районе железнодорожной станции Гречишкино в станице Тбилисской, между станицей Усть-Лабинской и г. Кропоткин Краснодарского края.

Всего через два месяца эта дивизия почти полностью погибнет со своим штабом и всей документацией, но последующие события и некоторые цифры все-таки удалось восстановить.

Символично, что в сентябре 1941 года именно эта 156-я стрелковая дивизия героически обороняла Перекоп от наступающей 17-й армии Вермахта - место, где Константин погибнет через два с лишним года.

В течение июня 1942-го года части 156-й сд принимали пополнение и занимались боевой подготовкой. На 23 июня в дивизии насчитывалось 9050 бойцов и командиров. При этом была всего 21 обозная лошадь, 7 автомобилей и 17 тракторов.

Не хватало стрелкового вооружения - на 9 тысяч человек было меньше 4 тысяч винтовок, 542 пистолет-пулемета и 100 пулеметов. При этом в значительной мере удалось восстановить артиллерию дивизии. На вооружении было 30 45-мм противотанковых пушек, 12 76-мм пушек образца 1927 года, 20 76-мм пушек образца 1939 года и больше 200 минометов разных калибров.

В 156-ю дивизию входили: 530-й, 361-й и 417-й стрелковые полки, 434-й артиллерийский полк, 260-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 265-й сапёрный батальон и другие спец. части, в том числе заградительный батальон.

28 июня 1942 года немцы начинают новую летнюю наступательную кампанию, но не на московском направлении, как это ожидало советское командование, а на гораздо менее укрепленном южном участке фронта. Вермахт вновь использовал классическую тактику блицкрига: прорывы танковыми клиньями при поддержке штурмовой авиации с последующим уничтожением или пленением окруженных сил противника.

В отличие от наступления 1941 года по плану "Барбаросса", немецкое генеральное наступление 1942 года ставило целью ударить по материальной основе Советского союза, лишить страну экономической мощи и нефтяных месторождений на Кавказе. При этом немцы развернули беспрецедентную дезинформационную кампанию, которая получила кодовое название "Кремль": имитировали радиопереговоры давно ушедших на юг танковых армий, активно вели авиаразведку переднего края, разведгруппам ставилась задача взять пленных, были даже изготовлены таблички с названием подмосковных населенных пунктов на немецком языке.

30 июня 156-й стрелковая дивизия получила станковые пулеметы. На этот день в дивизии числилось 8945 человек: 1055 человек командного состава, 1972 младших командира и 5918 рядовых бойцов.

1 июля 1942 года, еще не полностью восстановившись после потерь на Крымском фронте, 156-я дивизия получает приказ на переброску к оборонительному рубежу по реке Дон в район Семикаракорская и Титов. До указанного участка обороны им предстояло преодолеть чуть больше 300 км.

К 9 июля части 156-й сд сосредоточились во втором эшелоне в 5-7 км от берега Дона и скрытыми ночными маршами продолжали занимать указанный участок.

В фондах ЦАМО сохранился приказ штаба 156-й сд от 11.07.1942 года о занятии дивизией участка обороны на Дону. Стоит привести его полностью.

В данном приказе 156-й стрелковой дивизии предписывалось упорно оборонять южным берег реки Дон на участке Титов, Семикаракорская, не допуская прорыва в направлении Константиновская, Большая Орловка, воспрепятствовать высадке воздушных десантов в полосе обороны дивизии.

Подразделения должны были создать 4 противотанковых района и занять передовые позиции на северном берегу Дона в районе станицы Константиновской. В своем резерве командир дивизии полковник Вербов оставил учебный батальон и заградбатальон.

С 14 июля 1942 года через Дон, в том числе у станицы Семикаракорской, начали переправляться отступающие и полуразбитые части Южного фронта из состава 9-й, 18-й, 37-й, 38-й армий РККА, которые стремились избежать окружения.

В Журнале боевых действий 51-й армии от 17.07.1942 года есть запись о том, что один из батальонов соседней от 156-й сд 91-й стрелковой дивизии в панике разбежался. Подразделения из дивизии Константина Пантелеевича продолжали удерживать позиции и переправы через Дон. Часть войск были задействованы для регулирования переправы и стройки понтонного моста.

В этот же день для усиления обороны дивизии Константина Невенченко прибыли 25-й гв. минометный полк и два дивизиона 1230-го артиллерийского полка.

19 июля противник вышел к северному берегу в районе Константиновской, мелкими группами разведки искал удобные места для переправы и уже вечером для 156-й дивизии начались тяжелые бои.

Первыми под удар попали бойцы 2-го батальона 417-го стрелкового полка. С 16:30 до 19:30 на них пошла в атаку немецкая пехота при поддержке танков. По решению комдива в 2 часа ночи остатки батальона переправились на южный берег Дона.

21 июля передовой отряд 156-й сд после ожесточенного боя с противником оставил Константиновскую, потеряв при этом 50% личного состава и 8 орудий.

В этот же день недалеко от станицы Дубенцовской и Титова немцы переправились на южный берег Дона и отрезали 2-й батальон 503-го стрелкового полка от основной части 91-й стрелковой дивизии. Уцелевшая часть батальона отошла в полосу обороны 156-й стрелковой дивизии и была переподчинена себе комдивом. Впоследствии командир 5-й роты этого батальона был задержан и расстрелян.

Вот, что указано Оперативной сводке № 95 на 5.00 23.7.42 штаба 156-й сд:

"1. Противник с 13.35 по 15.00 22.7.42 на надувных лодках перебросил на южный берег р. Дон до батальона пехоты с автоматчиками, потеснив левый фланг 1/361 сп. Введенный в бой 1/417 сп и 2/265 осб контратакой в 21.30 22.7.42г. 1/417 сп после контратаки закрепился на южном берегу р. Дон на рубеже: скл. (1км южнее Константиновская), (иск) Черная, с задачей не допустить переправы противника на южный берег р.Дон.

2. В расположении остальных частей дивизии изменений нет.

3. Потери 1/361 и 1/417 сп и 2/265 осб уточняются.

4. В районе Титов 361 сп подбито 3 танка и в районе Ведерников подожжена одна автомашина."

В Журнале боевых действий 51-й армии РККА от 23.07.1942 года есть запись, что войска 156-й стрелковой дивизии прочно удерживали свои позиции в районе Титов и даже отбросили часть немецких сил в центре своих позиций обратно на северный берег. В это же день 156-я сд была выведена из состава 51-й армии и переподчинена командующему отступающей 37-й армии, при этом оставшись на своих прежних позициях на берегу Дона.

По отчету офицера Генерального штаба Красной армии при штабе 37-й армии: «При отходе от Лисичанска до рубежа: Суходол, Луганская, Веселая Гора армия потеряла 65% войск, при выходе на южный берег Дон она имела в своем составе прежних дивизий от 3 до 13% - армии не стало. Армия могла вести борьбу с противником только за счет вновь подчиненных соединений: 156, 74, 347 сд и 110 кд и новых формирований отходящих подразделений, вливая их на пополнение потерявших боеспособность дивизий. Потери армия понесла исключительно пленными и отставшими, убитыми и ранеными незначительный процент».

156-я стрелковая лейтенанта Невенченко и соседняя 110-я кавалерийская дивизии уже с 18 июля имели боевое соприкосновение с противником, удерживая переправы через реку Дон на фронте свыше 100 км до 26 июля. Остальные войска Южного фронта после переправы через реку Дон под разными предлогами уходили на десятки километров в тыл для приведения частей в порядок и пополнения вооружением и боеприпасами. Даже после занятия немцами правого берега Дона, отдельные советские подразделения на подручных средствах переправлялись на левый берег, некоторые из бойцов оставались в обороне.

Из Оперативной сводки штаба 37 армии известна погода 23 июля - "Ясно. Ветер юго-зап. 3 м/с. Температура +22. Дороги в проезжем состоянии".

В боевом донесении штаба 37-й армии от 24.07 также подтверждается, что к исходу дня бойцам 156-й стрелковой дивизии удалось полностью очистить берег Дона от мелких групп противника и они крепко удерживали свои позиции.

Однако, у соседей дела шли гораздо хуже. 25 июля противник прорвал оборону по обоим флангам 156-й дивизии и 26 числа был получен приказ об отходе. О событиях следующей недели документов дивизионного и даже армейского уровня почти не осталось.

Давая характеристику войск Южного фронта по состоянию на 24.7.42 командир 17-го кавалерийского корпуса (будущего 4-го гвардейского) генерал-майор Кириченко информирует Буденного 25 июля 13:25: «Отходящие части 18, 56, 12, а также 37-й армий стремятся уйти дальше вглубь от южного берега р.Дон и фактически оставляют оборону на отдельные подразделения и части.

Появляются самозванцы из командиров, которые, отрываясь от своих частей, уходят в тыл, и, чтобы оправдать свой уход или бегство, стараются подчинить себе другие части, вместо того, чтобы быть непосредственно на рубеже обороны и наводить порядок в своих частях.

Вывод: а) В беспорядке отходящие части и соединения Южного фронта потеряли управление и не знают, куда им идти и что делать, а штабы не организуют сбора людей;

б) Для немедленного водворения порядка 18, 56 и 12А необходимо немедленно выслать ряд фронтовых работников, так как никто не хочет признавать Северо-Кавказский фронт, а считают себя подчиненными Южному фронту;

в) Немедленно проверить фактическое положение, занимаемое частями и соединениями на рубеже южного берега р.Дон, ибо есть основания предполагать, что их там нет». (ЦАМО, ф.224, оп.760, д.17, л.125-127)".

Изначально 156-я стрелковая дивизия имела задачу прикрывать отход войск с севера через Дон на юг на участке от Семикаракорской до Задоно-Кагальницкий, позднее защищать берег Дона. Однако, под давлением 3-й танковой дивизии немцев она была вынуждена отказаться от обороны и переправиться на южный берег реки Сал. Здесь, сохранившиеся еще части в междуречье Сал и Маныч, в дальнейшем у Болотов были окружены в период 28.7-2.8.42 частями 23-й танковой дивизии и пехотной дивизии «Великая Германия». Части, отсеченные от остальных, в Жеребков пытались переправиться на южный берег реку Маныч. Для препятствования переправе «Великая Германия» 1 августа 1942 был использован 361-й пехотный полк немцев с сильной поддержкой артиллерией из Ново-Моисеевский. После разделения этой группы противника, остатки были уничтожены. Только частями «Великой Германии» было захвачено в плен 1365 бойцов и командиров 156-й сд, а также около 900 человек из состава 7 и 8 саперных армий.

С тяжелыми боями 156-я сд отступала на юг. В ночь с 30 июля на 1 августа оставшиеся бойцы переправлялись через залив Маныч. Но утром были по обеим сторонам залива атакованы немецкими танками. Смяты и почти полностью уничтожены или взяты в плен. Уйти к своим удалось немногим, среди них был и лейтенант Невенченко. 10 августа 1942 года 156-я стрелковая дивизия была официально расформирована.

В фондах Центрального архива Министерства Обороны нашлись документы на "тёзку" Константина Невенченко с другим отчеством. Петрович, а не Пантелеевич, годы рождения отличаются, один пехотинец, а другой кавалерист. Однако, последнее упоминание о Петровиче, как о пропавшем без вести, не пересекалось с самым ранним документом о Пантелеевиче и совпадает с датой его ранения.

В ЦАМО был сделан еще один запрос на учетно-послужную карточку, но теперь не на Пантелеевича, а на Петровича. Почти одновременно из военно-медицинского архива пришел ответ о том, что Константин Пантелеевич весь май 1942 года провёл в эвакогоспитале. Должность и место службы раненого полностью совпадала с «пропавшим без вести» Петровичем.

Ниже приведена Учетно-послужная карточка лейтенанта Невенченко с неправильным отчеством "Петрович". Именно этот документ стал доказательством, что Константин Пантелеевич и Константин "Петрович" это один человек.

Благодаря второй найденной учетно-послужной карточке удалось установить, что 10 сентября 1942 года Константин Пантелеевич был зачислен командиром взвода в дивизионную школу начсостава 10-й гвардейской кубанской казачьей кавалерийской дивизии. Дивизия входила в Кубанский казачий кавалерийский корпус, который всего 2 недели назад был преобразован в 4-й гвардейский кавалерийский.

Звание гвардейских получали соединения Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), отличившиеся в боях с противником. Ранее такие звания имели элитные части Русской императорской армии. Возвращение имперских традиций было призвано воодушевить отступавшие советские войска, но помимо чувства гордости и более высокой ответственности, гвардейское звание приносило целый ряд преимуществ.

Штат гвардейских частей всегда отличался от обычных в большую сторону по численности и вооружению. Всему начальствующему личному составу гвардейских формирований был установлен полуторный, а бойцам — двойной оклад содержания. Кроме того, право вернуться на прошлое место службы после излечения в госпитале имел только личный состав гвардейских частей и ударных армий. Для военнослужащих гвардейских частей и соединений 21 мая 1942 года был учреждён нагрудный знак «Гвардия», который носили на правой стороне груди. Перед воинским званием военнослужащих, проходивших военную службу в гвардейских воинской части и соединениях, добавлялось слово «гвардии», т.е. лейтенант Невенченко теперь стал гвардии лейтенантом.

Когда речь заходит о кавалерии времен Великой Отечественной, то многие думают о ней, как о пережитке времен Гражданской войны, лишь чудом сохранившемся в Красной Армии, да и то, только из-за ее бедности и отсталости.

Но конники РККА показали себя быстрой и маневренной силой, способной пройти там, где застрянет любая техника и куда не успеет добежать пеший солдат. Совсем не случайно 7 из 8 кавалерийских корпусов Красной Армии за свои действия заслужили высокое звание гвардейских, а число кавалерии к концу войны только выросло, доказав командованию и всей освобожденной Европе свою эффективность.

Судя по рассказам семьи, Константин сызмальства был знаком с лошадьми и любил их, но кавалерийская служба оказалась специфической и гораздо более сложной, чем в пехоте. У стрелков - личный состав да материальная часть, а в эскадроне, помимо этого, поголовье лошадей и сопутствующих проблем — невпроворот. И всё имело значение: от подков и ухналей, подогнанной сбруи и седел до состояния лошадей и корма.

Стоит немного рассказать об истории создания Кубанского казачьего корпуса и входящей в него 10-й гвардейской кавалерийской дивизии. Первоначально, дивизия состояла в основном из добровольцев кубанских станиц, пришедших на сбор со своими лошадьми и снаряжением. Большая часть казаков была старше 50 лет, нюхнула пороху еще в Гражданскую, а кто-то и в I мировую войну.

Именно эта дивизия, тогда еще 13-я кавалерийская, 2 августа 1942 года участвовала в "Кущевской атаке" - знаменитой и широко растиражированной атаке войны в конном строю. Затем с боями отступала по территории Кубани.

С 31 августа 1942 года Кубанский кавалерийский корпус находился в резерве Командующего Закавказского фронта. После сдачи своего участка фронта войскам 18-й армии он преодолел Кавказский хребет и расположился в районе Лазаревское. 10-я дивизия расположилась к северу от побережья в горной местности. Именно в этот период в часть прибыл Константин Невенченко.

К 1 октября перед Закавказским фронтом находилось 26 дивизий противника. Под Сталинградом Красной Армии удалось застопорить наступление противника, но немецкое командование не желало отказываться от своих планов по захвату Кавказа.

Не имея к концу сентября стратегических резервов, немецкие войска уже не могли наступать одновременно на всем фронте. В этот период основное внимание противник уделял моздокской и туапсинской группировкам. Он усиливал их оперативными резервами, производил перегруппировку сил. На Моздокском направлении противник имел целью захватить Орджоникидзе, перекрыть Военно-Грузинскую дорогу, отрезав этим пути подхода резервов в Северную группу войск и подвоза боеприпасов и продовольствия из Закавказья. В дальнейшем гитлеровцы рассчитывали усилить 1-ю танковую армию подвижными соединениями за счет сталинградской группировки и наступать на Махачкалу, Баку.

В начале октября 1942 года 10-й гв. кавалерийской дивизии была поставлена сложная и амбициозная задача - совершить дерзкий рейд в глубокий тыл противника. Выйти в район реки Кума и сорвать планы немецкого наступления в кизлярском направлении.

Несмотря на меры предосторожности планы 4-го гв. кавалерийского корпуса не удалось скрыть от противника. Чтобы перехватить растянувшиеся по степи колонны советской кавалерии, 2 октября 1942 года была создана смешанная боевая группа во главе с командиром 201-го танкового полка 1-й танковой армии полковника Бурмайстера. В состав группы помимо танковых подразделений вошел казачий полк Юнгшульца, который был сформирован из выходцев с Кавказа и ранее активно участвовал в разведке и охранении немецких частей.

Понимая всю опасность степного рейда крупных сил советской кавалерии руководство Вермахта решило подтянуть к фронту корпус специального назначения «Ф», одно из самых экзотических формирований во всем Вермахте. Свое название он получил от фамилии командующего — Гельмута Фельми. Из малочисленного отряда этот энергичный генерал авиации, офицер еще кайзеровской армии, служивший в Турции и тропической Африке, за год создал мобильное формирование.

20 августа поступил приказ о развертывании Особого штаба «Ф» в корпус особого назначения, в состав которого должен был войти Арабский легион. К 3 октября 1942 года основные силы корпуса были переброшены в район Сталино (современного Донецка).

Соединение, насчитывающее около 6000 человек, могло вести боевые действия автономно, располагая частями, службами и подразделениями всех родов войск. Из трех усиленных моторизованных батальонов два были полностью укомплектованы немцами, а третий — иностранный — состоял из палестинцев, иракцев, сирийцев, иорданцев и жителей иных восточных стран, специально подготовленных к действиям на Кавказе и Ближнем Востоке. По вооружению эти батальоны превосходили даже армейские полки. Отдельный танковый батальон, авиационный отряд в 25 самолетов, саперная рота, мощная минометно-артиллерийская группа, не считая разведывательного отряда на бронемашинах и кавалерии, делали корпус незаменимым в тактических маневрах и позволяли решать любые оперативные задачи. Оригинальной была и эмблема корпуса — овальный венок вокруг пальмы, восходящего солнца над пустыней и свастика, расположенная внизу, под венком.

Зачисленное в резерв штаба группы армий «А» формирование Фельми ожидало, когда немецкие войска победоносно вступят в Тбилиси, чтобы отправиться туда железной дорогой и приступить к завоеванию Аравии.

Немецкое командование предполагало использовать корпус генерала Фельми после перехода турецко-иранской границы для дальнейшего продвижения к нефтеносным районам Ближнего Востока и для соединения с Африканским корпусом Роммеля. Но из-за опасной ситуации на фронте, пришлось бросить корпус Фельми для затыкания дыры на северном фланге 1-й танковой армии в районе Ачикулак. Первый бой сил корпуса с Красной Армией произошел 15 октября 1942 года севернее Ачикулака.

Рейд конницы 4-го гв. кавалерийского корпуса угрожал тылам Моздокской группировки противника и оттягивал части противника на северный берег реки Терек, где он сосредоточил до двух полков пехоты и 50-60 танков, которыми сдерживал наступательные действия советских войск с южного берега Терека. В течение всего месяца немцы усиливали свои гарнизоны на линии Аликую (Бирюлькин), Каясулу, Ачикулак, Владимировка, Левокумское, доведя их к концу октября до 4 полков и 50 танков, в надежде прикрыть тылы Моздокской группировки и коммуникаций Моздок - Буденновск, Моздок - Георгиевск от наших казачьих рейдов.

Казачий корпус лейтенанта Невенченко прошел по пескам и пустыням в условиях бездорожья более 300 км. Во время марша, колонны периодически подвергались налетам вражеской авиации. Корпус совершал передвижения ночью по безводной степи. Казачьи эскадроны, орудия и пулеметные тачанки растянулись на много километров. За ними следовали караваны верблюдов, груженных боеприпасами, горючим, продовольствием, фуражом и водой. Маршевые группы с воздуха прикрывала авиация.

5 октября 4-й гв. кавалерийский корпус находился на марше в районе аула Каясулу. А уже 6 октября разведчасти 9 и 10 гв. кавдивизий завязали бой с разведгруппами противника в районе Терекли-Мектеб и Тукуй-Мектеб и отбросили их в северо-западном и западном направлениях.

Из-за крайней усталости лошадей в 9-й и 10-й гвардейских кавалерийских дивизиях, а также отставания их тылов, командир 4-го гвардейского кавкорпуса генерал-лейтенант Кириченко решил временно остановить дальнейшее движение корпуса и доложил 6 октября генерал-лейтенанту Масленникову:

"1. Противник в течение 4 и 5.10.42 силою до полка мотопехоты, эскадрона конницы, 20-25 танков, из них 6 средних и тяжелых, взвода бронемашин, при поддержке артиллерии и огня шестиствольных минометов, вел активные наступательные действия против 30 кд из направлений Орта-Тюбе, Березкин, свх.№7 (свх. Моздокский), стремясь окружить ее по частям. По дороге Каясулу, Терекли-Мектеб противник ведет моторазведку. Под ударом с воздуха противник держит колонны 10 и 9 гв.кд и днем и ночью.

В результате боя 30 кд, не выдержав натиска превосходящих сил противника, оставив свх.№8 и ферму №1 (4км западнее Киргиз) и к 3.30 5.10 отошла и заняла оборону на линии стык дорог 6 км западнее свх.№2 Червленые Буруны, ферма №1, курган Азамат. 16.00 5.10 ПО дивизии в составе эскадрона, усиленного бронемашинами в районе ферма №3 вел бой с мотопехотой и взводом конницы противника. Со второй половины 4.10 районе Кара-Газ отмечается сосредоточение новых сил пехоты противника. По донесению командира 30 кд подбито 9 танков и 3 автомашины противника. Боем и разведкой уточняется группировка, силы и состав противника на участке корпуса.

2. 10 и 9 гв.кд, совершая марш по приказу комкора №43, вследствие непрерывных налетов авиации противника и тяжелых условий продвижения колесного транспорта по сыпучим пескам, боевой обоз частично взят на вьюки и частично отстал, а темп марша резко снизился. Дивизии из графика марша вышли и находятся (к 6.00 6.10): а) 10 гв.кд на марше из овц.свх. им.Ахундова №6 в район оз. свх.№2; б) 9 гв.кд вышла район Сабинская Падина, оз.Вонючее, оз.Полякова, оз.Просека.

3. Я решил остановить наступление противника из направления Каясулу на Камышев, нанести ему поражение и отбросить в северо-западном направлении для чего: 10 гв.кд, седлая дорогу свх.№2 Червленые Буруны, Камышев, занять оборону в районе оз. свх.№2 фронтом на северо-запад, захватив передовыми отрядами в составе усиленного эскадрона каждый, Батыр-Мурза и свх.№2 Червленые Буруны; 30 кд - прочно удерживать занимаемое положение; 9 гв.кд - главными силами занять оборону рубежа оз. Просека, оз. Полякова, имея ПО в составе усиленного полка районе перекрестка дорог 8 км северо-западнее Корнеев.

4. Потери: 10 гв.кд от налетов авиации убито 2 казака, ранено - 10, лошадей убито - 7, ранено - 12; 30 кд - противником подбито 3 бронемашины. Людей и лошадей - уточняется.

5. В районе действий корпуса сено, вода и мясо в достаточном количестве, зернофуража - нет. Местность открытая, масок от авиации противника нет. Условия движения колесного транспорта и артиллерии исключительно тяжелые. Погода сухая, жаркая, дороги пыльные.

6. Мой КП с 4.00 6.10.42 - Камышев. Со всеми дивизиями имею бесперебойную связь."

На пути следования частей 10-й гвардейской дивизии находился местный партизанский отряд под командованием секретаря Ипатовского райкома ВКП(б) Однокозова Алексея Григорьевича. По договоренности с командиром, отряд вошел в состав дивизии. 6 октября 1942 года бойцов отряда объединили с личным составом дивизионной школы младших командиров, сформировав 4-й сводный партизанский полк. Командиром был назначен Однокозов.

К утру 8 октября 10-я гв. кавдивизия главными силами вышла в район совхоза № 2 Червленные Буруны, а один полк дивизии прикрыл дорогу Терекли – Мектеб, Каясулу в районе Красный Чабан.

К утру 10 октября Кубанский корпус вышел в район кургана Рамазан, кургана Ильяс-Тюбе и развалин аула Батыр, откуда в течение ночи на 11 октября продолжал совершать марш. На 12 октября 10-я гвардейская кавалерийская дивизия находилась в районе кургана Кара-Тюбе, а к 13 октября у кургана Бектемир.

Как не торопились кавалеристы, но к 15 октября части немецкого корпуса Фельми уже успели занять рубеж охранения, растянувшийся от Левокумского через село Ачикулак до аула Каясулу. Это не позволило сходу продолжить наступление казачьему кавалерийскому корпусу.

В 6 часов утра 15 октября 1942 года 10-я гв. кавалерийская дивизия вышла к селу Владимировка, заняв исходные рубежи для атаки. Разведкой было установлено, что в селе находится до 3-х рот мотопехоты и до 24 танков противника.

Части 10-й гв. кавалерийской дивизии сначала охватили село с флангов, а к 8 часам утра штурмом овладели Владимировкой и заняли круговую оборону. В результате был полностью разгромлен гарнизон противника в составе 2 роты 305-го строительного батальона, минометной батареи и отряда полиции на автомашинах.

Потери противника: убито 40 человек, из захваченных в плен 13 человек, 8 расстреляно на месте и 5 доставлено в штаб корпуса, захвачено 3 автомашины и одна рация.

Почти сразу противник перешел в контратаку при поддержке танков и артиллерии из района сел Левокумское и Правокумское. Бой продолжался более 12 часов, но все попытки немцев вернуть Владимировку были отбиты. В этом бою отличился командир 24-го гв. кав. полка майор Ориночко и 2-й взвод дивизионной школы (возможно, командиром был наш Константин). В этих боях погиб бывший командир партизанского отряда Однокозов и еще 5 бойцов.

А.Г. Однокозов с группой партизан-кавалеристов бросился наперерез немецким машинам, открывшим по партизанам автоматную стрельбу. В нескольких метрах от машин под ним была убита лошадь, а он, раненный в левую руку, упал, потеряв сознание. Придя в себя через несколько минут, Однокозов выхватил маузер, поднявшись, хотел броситься на врагов и в этот момент был убит наповал в голову. Вместе с Однокозовым пал смертью храбрых сотрудник НКВД В.П. Скляров. Тела Однокозова и Склярова были привезены в Кизляр и похоронены 17 октября в 6 часов вечера в парке города.

17 октября противнику все-таки удалось потеснить части соседней 30-й кавалерийской дивизии и занять селение Камыш-Бурун (современный г. Нефтекумск) это создавало угрозу окружения 9-й и 10-й гвардейским кавалерийским дивизиям.

В сложившейся ситуации командир 10-й гв. кавалерийской дивизии генерал-майор Миллеров приказал своим частям помочь соседней 9-й кав. дивизии в уничтожении группировки противника. Сразу после полуночи 18 октября войска дивизии двинулись в сторону Камыш-Буруна, но в селении противника не оказалось. Был пойман только один раненый солдат 3-й роты 2-го батальона бригады особого штаба "Ф" Курт Мауль, который показал, что в район Ачикулак прибыли все три батальона бригады, там же стоит полк казаков-белогвардейцев, который во время боя батальона обеспечивал его фланги. Форма казаков немецкая, на рукаве вышит черный орел. Вооружены русскими автоматами и винтовками.

В эти дни обстановка на фронте была тяжелая. Многие бойцы и командиры РККА находились в отчаянном положении и теряли веру в победу. 18 октября 1942 года штаб Северной группы доложил штабу Закавказского фронта об измене в 59-й стрелковой бригаде. С 12 по 14 октября на сторону противника перешло 6 средних командиров и 57 младших командиров и рядовых. 89-я армянская стрелковая была снята с фронта, сменено руководство.

21 октября командир 4-го Гвардейского кавалерийского корпуса Кириченко направил генерал-лейтенанту Масленникову донесение: «Выходя в район основных активных действий, корпус проделал длинный чрезвычайно трудный 300 км марш по пустынно-песчаной местности с чрезвычайно трудными дорогами, снижающими темп до 3 км/ч, а для автотранспорта, в большей части совершенно непроходимыми. Движение происходило исключительно ночью, так как местность совершенно открытая, а авиация противника одиночными самолетами и группами все время держала части корпуса под активными воздействиями с воздуха. По пути своего движения разведка и передовые отряды дивизий сталкивались с мелкими группами танков и мотопехоты немцев, и продвижение происходило с частыми боями.

Выйдя в район основных активных действий, корпус оказался в районе пустынно-степном, без масок для укрытия конницы от авиации противника, большими затруднениями водоснабжения и отсутствия зернофуража. Выйдя в район Урожайное, Владимировка, Ачикулак, Абдул-Газы, корпус встретился с крупной, весьма подвижной и маневренной группировкой противника, базирующейся на район Ачикулак.

В настоящее время перед корпусом действует 201 тп 23 тд, мото-механизированная бригада особого африканского корпуса, усиленная танками и самоходной артиллерией, до двух батальонов мотопехоты и русский добровольческий полк контрреволюционного казачества. Кроме того, в населенных пунктах имеются мелкие гарнизоны мотопехоты, полицейские отряды, а со стороны Буденновск, противник ежедневно выбрасывает серии разведывательных отрядов, состоящих из нескольких автомашин с пехотой, при поддержке 6-8 танков и 2-3 бронемашин. Противник ведет непрерывную активную авиаразведку, от которой скрыть группировку главных сил корпуса невозможно. Кроме того, к району действий корпуса выходят хорошие дороги с севера, запада и с юга, по которым противник может подбрасывать крупные, маневренные подвижные группы на автотранспорте и танки."

До конца октября противник предпринял несколько атак на Камыш-Бурун (современный г. Нефтекумск), но все они были отбиты боевыми товарищами Константина Невенченко.

Командование корпуса особого назначения «Ф» в этот период стремилось как можно скорее перебросить из Сталино подразделения, укомплектованные арабами (Арабский легион). Об этом начальнику оперативного от­дела штаба группы армий «А» сообщил 25 октября на­чальник тыла корпуса «Ф» полковник Круммахер. Эти арабские батальоны предназначались для агрессивных действий в Иране, Ираке и в других странах Ближнего и Среднего Востока. Но, оказавшись в тяжелых условиях, командование корпуса «Ф» вынуждено было ввести в бой арабские батальоны уже тогда, когда танковые дивизии 1-й танковой армии приступили к выполнению операции по прорыву к Нальчику и Орджоникидзе.

26 октября в Кизляре состоялась встреча с работниками Ставропольского крайкома партии, где первый секретарь крайкома Суслов потребовал объяснить, почему партизанские отряды Восточной группы без разрешения краевого комитета партии вошли в состав 10-й гвардейской кавалерийской дивизии. Он показал всю несостоятельность и даже вредность превращения партизанских отрядов в штатные подразделения корпуса. Несколько сот человек не имели для корпуса существенного значения. Но прекращение партизанской борьбы в тылу врага позволило гитлеровскому командованию сосредоточить свои части против корпуса. Если бы отряды Восточной группы вели самостоятельные боевые операции, согласовав их с командованием корпуса, они вынудили бы противника держать в своем тылу значительные силы, и сопротивление врага кавалеристам неизбежно ослабло бы.

29 октября командующий корпусом особого назначения генерал-лейтенант Фельми был на совещании в штаб-квартире 1-й танковой армии немцев и указывал, что группировка противника перед его соединением насчитывает до 4000 человек. Ввиду недостатка артиллерии и превосходства русских в воздухе, провести наступление в настоящее время не представляется возможным, кроме того корпус уже понес значительные потери. Так, например: из 27 наличных бронемашин уже 10 подбиты в результате воздушных налетов.

В октябре корпус «Ф» был настолько потрепан в боях, что гитлеровское командование всерьез встревожилось, достаточной ли окажется его боеспособность в пред­стоящих боевых действиях на Грозненско-Махачкалинском направлении и тем более в странах Ближнего и Среднего Востока, т.е. в основных операциях, для кото­рых он и был предназначен. 30 октября штаб 1-й танковой армии сообщил в штаб группы армий «А», что «корпусу необходимо впоследствии придать допол­нительную артиллерию, а по возможности и танки, чтобы сделать его способным наступать».

Активными боевыми действиями 4-го гв. кавалерийского корпуса наступление корпуса «Ф» было сорвано, и германское командование уже не стремилось к осуществлению поставленной фюрером важной задачи стратегического значения. Генеральный штаб сухопутных войск вермахта вынужден был лишь констатировать, что «наступление с целью перерезать же­лезнодорожную линию Кизляр - Астрахань в настоящее время не может быть проведено».

Несмотря на то, что командующий Северной группой войск требовал от Казачьего корпуса обходить опорные пункты и решительно действовать в направлении Степное, Соломенское, командир корпуса Кириченко решает в ночь с 31 октября на 1 ноября атаковать и захватить Ачикулак. Оставив для обороны Камыш-Буруна лишь части 29-го гв. кавалерийского полка, остальные части корпуса приступили к выполнению этой задачи и в течение двух суток вели бои с пехотой и танками противника, оборонявшими Ачикулак. Все попытки захватить Ачикулак не дали должного результата. Корпус, потеряв в этих боях убитыми и ранеными до 800 казаков, к 3 ноября отошел в район кургана Берлы, Махмут-Мектеб, Куньбатар.

1 ноября 1942 года корпус особого назначения «Ф» сообщает, что рано утром противник, при сильной поддержке артиллерии, атаковал Ачикулак. Во второй половине дня гарнизон был окружен в северо-западной части населенного пункта и занял круговую оборону.

10-я гв. кавалерийская дивизия с 37-м бронебатальоном и зенитной батареей 591-го зенитного артполка, совершила марш в ночь на 1 ноября в район Бияш (северо-западнее Ачикулак). На рассвете в районе Бияш дивизия была атакована танками, бронемашинами и мотопехотой противника и, понеся значительные потери, отошла 1 ноября к 12:00 4,5 км северо-западнее Ачикулак. В течение 1 и 2 ноября 10 гв. кавалерийская дивизия, во взаимодействии с 9 гв. кд, отбивала сильные атаки танков, бронемашин и мотопехоты противника с направления Владимировка, Ачикулак, Кара-Тюбе, Бияш и переходила в атаку с севера и северо-запада на Ачикулак.

Налетом 10-й гв. кавдивизии на Андреев Курган 2 ноября была уничтожена группа противника. К исходу дня дивизия занимала оборону в 500 метрах северо-западнее Ачикулак. С наступлением темноты 2.11 оторвавшись от противника, отходит район ферма (овц.), МТФ, Переездный, отм.48,8. Потери дивизии за 1 и 2 ноября 1942 года: убито и ранено - 350 человек, уничтожено - 4 пушки, 6 станковых пулеметов, 4 82-мм миномета, подбито и эвакуировано 2 бронемашины 37 бронебатальона.

Позже Прокопенко и Невенченко были представлены к награде за бои 10-го разведдивизиона под командованием капитана Таранина у села Отказное. А когда 10-й разведдивизион был расформирован, все трое офицеров попали в 42-й гвардейский кавалерийский полк: Александр Таранин стал командиром полка, Александр Прокопенко начальником штаба и позже зам. командира по строевой части, а Константин Невенченко командиром эскадрона.

Вот что указано в наградном листе на Александра Иосифовича: "Гвардии капитан Прокопенко А.И. 1-2.11.42 г. в бою и разведке в районе Ачикулак проявил стойкость и мужество во время разведки, доставлял "языка" и ценные документы и сведения о противнике для командования дивизии, за что достоин правительственной награды "За боевые заслуги".Командир 10 разведдивизиона гв. капитан Таранин"

Гвардии майор Александр Прокопенко погибнет в бою 13 июля 1944 года, всего спустя неделю после Таранина, освобождая белорусскую землю.

В донесении 4-го гв. кавалерийского корпуса о действиях частей корпуса 2 ноября сообщается, что корпус в течение дня продолжил ведение упорных боев в районе Ачикулак с резервами противника: мотопехотой, танками и бронемашинами. В результате двухдневных боев корпус оттянул на себя до пяти батальонов мотопехоты, больше 30 танков средних и 11 тяжелых и до 30 бронемашин. К исходу дня по данным наблюдения 30-й кавдивизии установлено дополнительное выдвижение с юга (Моздокское направление) в Ачикулак 28 танков противника и групп мотопехоты. С Георгиевского направления противник в течение 1 и 2 ноября подбрасывал мотопехоту группами по 15-20 автомашин.

А в журнале боевых действий группы «А» отмечается, что ударная группа корпуса особого назначения 2.11.42 сильной стремительной контратакой отбросила противника в районе севернее Ачикулак назад на север, обе стороны понесли значительные потери. Авиация противника действовала, главным образом, против войск, наступающих на Орджоникидзе, а также произвела многочисленные штурмовые налеты в районе корпуса особого назначения.

Несмотря на неудачу атаки на Ачикулак казаки из 24-го и 32-го гвардейских кавалерийских полков 10-й кавалерийской дивизии показывали образцы бесстрашия. Например, 1 ноября командир взвода 24 гв. кав. полка Тимофей Буряченко 1895 года рождения был ранен и взят в плен немецкими танкистами. Обыскав раненого они положили его на танк, чтобы вывести в тыл. Когда танк тронулся с места, Буряченко вспомнил, что у него на поясе висит 2 гранаты. Люк танка оставался открытым и он не задумываясь бросил туда одну гранату, а вторую под сам танк. Полностью уничтожив экипаж он и сам был еще раз ранен осколком гранаты, но при этом нашел в себе силы доползти до своих. К сожалению, от полученных ранений он скончался в госпитале через 2 недели.

Еще один эпизод этого боя - на командный пункт 32-го гв. кав. полка прорвалось 15 единиц вражеской бронетехники. Семь командиров, находящихся на КП, не растерялись и решили принять бой. Старший лейтенант Новоковский подскочил к броневику и забросил в его люк противотанковую гранату. Майор Полеводов и лейтенант госбезопасности Орден подбили еще две машины. Капитан Пинчук подбежал вплотную к танку и начал поливать его смотровые щели из автомата, танк долго кружился вокруг, но в итоге ушел обратно.

После этих боев 10-я кав. дивизия имела значительные потери в людях и конском составе. Только с 30 октября до 3 ноября дивизия потеряла 478 человек убитыми и ранеными, а также 445 лошадей.

С наступлением темноты 7 ноября, корпус начал движение не в юго-западном направлении для выполнения задачи, а стал отходить в восточном направлении в район Черный Рынок (на железную дорогу Кизляр – Астрахань). Отказ от выполнения боевой задачи и отход корпуса в восточном направлении командир корпуса мотивировал усталостью конского состава корпуса, изнуренного обезвоживанием лошадей, благодаря действиям в течение 40 дней в пустынно-песчаной местности, а также наступлением холодов и необеспеченностью людей зимним обмундированием.

Приказом генерала Кириченко казаки были отведены в населенный пункт Терекли-Мектеб, где приводили себя в порядок и получали пополнение до 27 ноября.

Вместо положенных по штату гвардейской кав. дивизии 5225 человек личного состава на 1 декабря 1942 года 10-я дивизия имела в своих рядах 2728 человек и 2576 лошадей, 1396 винтовок, 17 автомобилей, 14 станковых и 56 ручных пулеметов, 443 пистолет-пулеметов, 4 зенитных пулемета, 3 76-мм и 3 45-мм пушки, 35 минометов и 74 противотанковых ружья.

Решение командования корпуса на отход генерал-майор Масленников оценил так: «Военному совету группы войск было известно, что генерал Кириченко поддался паническим слухам об оставлении, якобы, нашими войсками Владикавказа. Выдвигаемые объяснения причин отхода корпуса, безусловно, не могли служить оправданием. Корпус, без воздействия противника, отошел на сотню километров. В дальнейшем ему снова пришлось их же проходить, чтобы сблизиться с противником и действовать в том же направлении на правом крыле Северной группы войск, обеспечивая наступательные действия главных сил 44 армии вдоль северного берега р.Терек».

В шифротелеграмме от 11 ноября командующий фронтом писал командиру 4 гв.кк следующее: «Поставленная Вам задача набеговых операций во фланг и тыл противника наилучшим образом обеспечивает прикрытие железной дороги Астрахань – Кизляр на участке Улан-Хол, Кизляр и совершенно не совместима с Вашим отходом на восток. Немедленно примите меры к установлению соприкосновения с противником своими передовыми частями и обеспечения за собой ранее занимаемой полосы на линии Камыш-Бурун, Тукуй-Мектеб, Терен-Кую и активизируйте набеговые действия групп с захватом пленных и нарушением управления противника».

12 ноября Ставка Директивой №170687 санкционирует создание 1-й Конной армии, командармом которой назначается генерал-лейтенант Кириченко. Армию предполагается усилить тремя танковыми полками, а также авиадивизией в составе двух полков штурмовиков и двух полков истребителей. Но уже к 19 ноября формирование Конной Армии приостанавливается на основании указания Ставки и вместо Конной Армии начато формирование двух кавалерийских корпусов - 4-го Кубанского и 5-го Донского. 10-я гвардейская лейтенанта Невенченко осталась в составе 4-го гв. кавалерийского корпуса.

При том, что основной состав дивизии оставался в глубоком тылу, в районе Джелал 15 ноября 1942 года рейдирующий отряд 10-й гв. кд захватил в плен обер-ефрейтора, принадлежащего 2-му батальону особого штаба «Ф», дислоцированного в Ачикулаке, а ещё одного обер-ефрейтора убил. Пленный был направлен в штаб группы.

21 ноября 1942 года полки 10-й гвардейской кавалерийской дивизии получили новую нумерацию. 32-м гв. кавалерийский полк стал 42-м (в нем позже будет служить Константин Пантелеевич), 24 гв. кавалерийский полк стал 36-м, а 29-й гв. кавалерийский полк стал 40-м.

29 ноября гвардейский Кубанский кавкорпус заканчивает сосредоточение в исходное положение перед наступлением в районе Махмут-Мектеб, Аликую, Русский. В результате короткого ночного боя 10-я гв. кавалерийская дивизия нанесла существенные потери гарнизону противника в ауле Бейсей, к 6:30 30 ноября главными силами захватила район поселка Новый Джелал и аула Учь-Тюбе-Таслы. Воспользовавшись ночной темнотой и равнинной местностью, противник остатки сил увел на Ямангой. В качестве трофеев казаки захватили 1 автомашину, 15 лошадей, 1 миномет, 1 ручной пулемет, 1 станковый пулемет, боеприпасы и документы.

В ночь на 1 декабря кавалеристам удалось также занять ногайские аулы Ямангой и Новкус-Артезиан, но радость от побед была недолгой. В тот же день на 36-й гв. кавполк обрушился целый ряд контратак с танками, тяжелыми минометами и даже с реактивными шестиствольными минометами. На следующий день атака возобновилась сразу с трех сторон. Новкус-Артезиан нашим войскам пришлось оставить.

К исходу 2 декабря 10-я кав.дивизия потеряла 300 человек убитыми, 60 ранеными и 250 лошадей. Разведдивизион, в котором, предположительно, уже служил лейтенант Невенченко, и другие специальные части дивизии занимали оборону на западной окраине аула Бейсей.

Благодаря найденному наградному листу на одного из казаков, стало понятно, что разведдивизион точно не сидел в пассивной обороне:

"Во время боя за аул Новкус-Артезиан гв. казак Ковтуненко Петр Петрович в рукопашной схватке обезоружил немецкого солдата, захватив его с оружием и тремя лошадьми, проявив при этом смелость и героизм."

За этот бой 46-летний казак Ковтуненко, повоевавший в молодости еще в Гражданскую, был награжден Орденом Красной звезды.

В бою за Новкус-Артезиан 10 гв. кавалерийская дивизия потеряла убитыми 293 человек и 62 человека ранеными. Всего дивизия потеряла 427 активных штыков, что можно приравнять к потери одного полка дивизии. Потери в конском составе: убито верховых лошадей – 259, артиллерийских – 64, обозных – 47, всего – 380 лошадей. ранено – 36 лошадей. Всего – 416.

3 декабря на фронте установилось затишье, но уже на следующий день противник подтянул к Новкус-Артезиан до 2 батальонов моторизованной пехоты и 28 танков. После продолжительной огневой подготовки немцы перешли в атаку на Ямангой. Ожесточенный бой с танками длился 3 часа. Понесшие потери 40-й и 36-й кав. полки отошли на восточную окраину аула, а затем под прикрытием батареи противотанковых орудий отступили к селу Каясулу и аулу Бейсей. После этих боев 10-я кав. дивизия была вновь выведена во второй эшелон корпуса. Штаб дивизии и спецподразделения включая разведдивизион сосредоточились в районе аула Аликую на современной границе Ставрополья и Дагестана до 11 декабря.

После боев в районе аулов Новкус-Артезиан, Ямонгой и Бейсей противник чувствуя своё превосходство продолжал активные разведывательные действия в сторону Каясулу, Махмуд-Мектеб и Тукуй-Мектеб.

7 декабря 1942 года в штаб 4-го Кубанского гвардейского казачьего кавалерийского корпуса была получил шифрограмму от командующего Северной группой войск: «Действиями Вашего корпуса доволен. Личный состав хорошо и смело отражает превосходящего в танках противника. Ваше решение считаю правильным. С прибытием частей усиления артиллерии и танков подготовить удар в западном направлении. Уверен в его выполнении. Масленников».

В дни затишья разведчики 10-й гвардейской дивизии установили, что хутор Нортон-Торосов обороняют 2 роты при поддержке танков и тяжелых минометов. Комдив Миллеров решил прикрываясь одним полком, двумя другими охватить Торосов с флага и взять его штурмом.

В 6 часов утра 14 декабря началась артподготовка, под прикрытием которой 40-й и 42-й гвардейские кавалерийские полки перешли в наступление. На этом участке фронта оборону держала немецкая мотопехотная рота и 200 казаков-предателей.

Несмотря на сильный огонь противника подразделения 10-й гвардейской дивизии в 7:40 приблизились к переднему краю обороны и в 8:00 пошли в атаку. Немецкий гарнизон не выдержал натиска и начал беспорядочный отход из Нортон в сторону хутора Киров, оставляя при этом много вооружения и военного имущества.

Подтянув резервы в район Киров противник стал оказывать ожесточенное сопротивление при поддержке 6-ствольных минометов. Советским частям пришлось остановить наступление и окопаться всеми тремя полками у Торосов.

На следующее утро 15 декабря 8 немецких танков с пехотой пошли в атаку с южной стороны от хутора Торосов, в это же время до батальона пехоты при поддержке 6 танков начали наступление с северо-запада. Бой длился больше 10 часов, враг предпринял 8 атак на казаков-гвардейцев, которых поддерживал 134-й танковый полк, 2-й отдельный разведбатальон и 65-й отдельный мотострелковый батальон. Все вражеские атаки были успешно отбиты.

Командир 134-го танкового полка полковник Тихончук, оценивая боевые возможности состоявших на вооружении полка американских танков М3 Ли (M3 Lee), докладывал 14 декабря: «Американские танки в песках работают исключительно плохо, беспрерывно спадают гусеницы, вязнут в песке, теряют мощность, благодаря чему скорость исключительно мала. При стрельбе по танкам противника, ввиду того, что 75 мм пушка установлена в маске, а не в башне, приходится разворачивать танк, который зарывается в песок, что очень затрудняет ведение огня».

В последующие дни наши части провели усиленную разведку переднего края. Было установлено, что хутор Киров удерживают 2 роты немецкой мотопехоты, 2 эскадрона белоказаков и 6 танков.

В оперативной сводке штаба дивизии указано, что 15 декабря 10-й разведдивизион занимал позиции у высоты 128.0, которая находилась к югу от хутора Торосов.

На более широком фронте перед войсками 4 и 5 гв. кавалерийских корпусов и войск 44-й армии стояли части особого назначения африканского корпуса «Ф», 3-й танковой дивизии Вермахта и надерганные с различных направлений подразделения, в том числе хозяйственные и тыловые. Среди них также были формирования из белоказаков, азербайджанцев и осетин.

19 декабря генерал-лейтенант Масленников обращает внимание командиров 4-го Кубанского и 5-го Донского гв. кавалерийских корпусов на невыполнение в сроки директивных приказов. В результате пассивных действий 4-го Кубанского гвардейского казачьего кавалерийского корпуса, противник сумел произвести перегруппировку из района Ачикулак в район Богданов, Киров, Ага-Батырь, преградив тем самым корпусу движение в юго-западном направлении, и использовал часть своих сил для противодействия соседнему 5 гв. кавкопрусу. Части, отражая контратаки противника, не переходят к преследованию его, тем самым давая возможность противнику оторваться от наших частей в исходное положение.

После этой критики сверху 20 декабря 1942 года комдив Миллеров получил личное письмо от командира корпуса Кириченко: "Немедленно атаковать Нортон с тыла, уничтожить противника и захватить Нортон, не обращая внимания на Головского (30-я кавдивизия), так как его полки скованы сильным огнем из Нортон."

Не дожидаясь подхода полков 30-й кавалерийской дивизии, части 10-й гв. кавалерийской дивизии пошли в наступление совместно с танкистами 134-го танкового полка. Несмотря на мощный огонь и несколько контратак в 5:20 22 декабря Нортон был взят. Командованию доложили о 50 пленных, 2 захваченных танках и 3 автомобилях и множестве другого военного имущества.

К 14 часам полки 10-й гв. кд сдали участок фронта подошедшим кавалеристам из 30 дивизии и вернулись к исходному положению в хутор Торосов. Но уже в 15:30 немцы пошли в контратаку на Нортон и выбили оттуда 30-ю кав. дивизию.

В 19 часов боевым товарищам лейтенанта Невенченко пришлось идти на повторный штурм. Можно себе представить, что они чувствовали в тот момент. Вскоре Нортон снова был освобожден. Ликвидировав опасность окружения и восстановив положение, казаки вновь отошли к хутору Торосов.

На следующий день 23 декабря 1942 года в 17 часов 10 гв. кавалерийская дивизия с ротой малых танков и 4 средними танками атаковала хутор Киров. Кавалеристов поддерживала артиллерия, но как только огонь орудий был перенесен вглубь обороны, вражеские доты вновь ожили, ведя фланкирующий пулеметный огонь. Из захваченных документов было установлено, что хутор Киров оборонялся помимо пехотно-гренадерского батальона 53-м противотанковым батальоном. Атака захлебнулась, но как только части были приведены в порядок, они предприняли еще одну провальную попытку штурма, после чего вернулись к хутору Торосов.

Наши потеряли 47 человек убитыми, в том числе начальника штаба дивизии подполковника Юрьева, еще 81 человек был ранен. 10-й разведдивизион занимал в этот и последующие дни позиции к юго-востоку от хутора Торосов. Хуторы Нортон и Торосов в наше время уже не существуют, на их месте осталось лишь несколько братских могил.

Это был последний крупный бой 10-й гвардейской кавалерийской дивизии в 1942 году. Грустное завершение года, однако Константина Пантелеевича ждал новогодний подарок - приказом №417 от 31.12.1942 года Невенченко К.П. было присвоено звание гвардии старшего лейтенанта.

На 161-й день битвы за Кавказ, 1 января 1943 года Красная Армия начала освободительную операцию, захватившую всю линию фронта. Основной удар наносился на правом фланге силами 44-й армии с целью ликвидации Моздокской группировки врага. Одновременно 4-му и 5-му казачьим кавалерийским корпусам предстояло стремительными рейдами на Прохладный и Воронцово-Александровское разъединить войска «Особого корпуса «Ф» и 1-й танковой армии. Отвлекающим маневром было выдвижение на Нальчик 9-й и 37-й армий. С завершением разгрома врага под Моздоком планировался второй этап операции: общее наступление войск Северной группы, которое способствовало бы уничтожению танковых дивизий Макензена.

Между тем 29 декабря Гитлер отдал приказ о планомерном отводе своих войск от предгорий на рубеже рек Кума и Золка. С этих позиций, по замыслу немецкого генштаба, весной предстояло заново начать широкомасштабные действия по захвату Грозного, Орджоникидзе и Баку.

Отвод немецких войск — 1-й танковой армии и 52-го армейского корпуса — в первую неделю января носил пунктуальный характер. Уходя, оккупанты разрушали все мало-мальски значимые хозяйственные объекты, заводы, элеваторы, школы. Взрывали за собой мосты и железнодорожное полотно. Поджигали огнеметами городские здания и целые селения. Расстреливали военнопленных и активистов, выданных предателями. Так было в Моздоке, Степном, Курской, затем в Георгиевске и Минеральных Водах. С лица терской земли было стерто более полусотни поселков, аулов, хуторов. Вместе с немцами потянулись немногочисленные казачьи обозы и добровольческие сотни, воевавшие на стороне захватчиков.

Накануне заместитель командующего войсками Закавказского фронта генерал-лейтенант Курдюмов докладывал, что на 27.12.42 г. в войсках Закавказского фронта выявлено 8 внештатных кавалерийских подразделений и множество кавалеристов-одиночек общей численностью 927 человек и просил разрешения отправить их на доукомплектование 4-го гв. кавкорпуса.

Командующий немецкой группой армий «А» 1 января 1943 года докладывает начальнику Генерального штаба сухопутных сил: «Отступление будет происходить под сильным нажимом противника, силы которого десятикратно превосходят наши. Причем войска противника подвижнее, чем наши (7 кавалерийских соединений). Протяженность фронта так велика, что отступление будет происходить не сомкнутым фронтом, а вдоль дорог».

Верховное главнокомандование Вермахта, учитывая результаты контрнаступления советских войск под Сталинградом и реальную угрозу окружения всей северокавказской группировки, решило ускорить отвод 1-й танковой армии из района Моздока, Нальчика и Прохладного. Отступление планировалось осуществить в четыре этапа, для чего заблаговременно намечались оборонительные рубежи: первый – по рекам Кума и Золка; второй – по реке Калаус, Черкесск; третий – Белая Глина, Лабинская; четвертый – Тихорецк, Кропоткин.

Немецкие части, несмотря на гололед, рыхлый снег и малопроезжую дорожную хлябь, выказывали резвость в передвижениях, сражались упорно. Они отходили пошагово, с одной заранее подготовленной линии обороны на другую: 3 января достигли рубежа «Аугсбург», на следующий день — линии «Штутгарт», 5-го — «Гейдельберг», а в день православного Рождества их ожидала зона «Потсдам», хорошо укрепленная полоса обороны на Куме и Золке. Именно на ней предполагалось остановить русских и держаться до весны.

В соответствии с полученными от Сталина указаниями, войска Закавказского фронта произвели перегруппировку и перешли в наступление по всему фронту Северной группы войск 3 января 1943 года, а 15 января и по всему фронту Черноморской группы.

В январе 1943 года по приказу Гитлера на Кавказ в распоряжение командования корпуса «Ф» были переведены ещё 8 механизированных соединений разной численности. Первоначально их предполагалось отправить на пополнение Африканского корпуса генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля. В конце декабря 1942 - в январе 1943 года корпус «Ф» был пополнен также рядом частей и подразделений из состава 1-й танковой армии, что позволило развернуть на его основе так называемую Степную группу войск под общим управлением командующего корпусом генерал-майора Хельмута Фельми.

Эта группа продолжала действовать на линии Ачикулак - Ага-Батырь в следующем составе: Корпус особого назначения «Ф»; сводный кавалерийский отряд; 506 моторизованный батальон; батальон полевой жандармерии; казачий кавалерийский полк «фон Юнгшульц». Кроме того, еще в сентябре 1942 года к корпусу «Ф» в качестве «хиви» (добровольных помощников из числа советских военнопленных) были временно присоединены 720 украинских добровольцев.

С рассветом 5 января 1943 года части Кубанского корпуса продолжали преследовать противника в общем направлении на Соломенское, Воронцово-Александровское, опрокидывая мелкие незначительные группы противника, но во второй половине дня, при подходе к Соломенское, Новоканово встретили сильное огневое сопротивление противника. К 18:00 10 гв. кавдивизия Невенченко и мехгруппа перешли в район Карл Маркс, Подольский.

В 4 часа утра 6 января кавалеристы 10-й гв. кд обошли с севера Соломенское и смогли овладеть им. Преодолевая сопротивление противника и отразив его контратаки в районе Соломенское, к исходу дня Кубанский кавалерийский корпус овладел населенными пунктами: Степное, Соломенское, Сухая Падина, Северный.

К исходу 6 января за три дня преследования войска Северной группы продвинулись на 25-60 км. Однако уже с первых дней преследования нарушилось управление. Штаб группы и штабы армий потеряли с войсками связь и не знали, где они находятся. Так 5 января штаб группы потерял связь с 58-й армией. Это привело к тому, что войска армии отстали от соседей и оказались во втором эшелоне. Привела к путанице в управлении и потеря связи с 44-й армией. Двое суток не было связи штаба группы с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом и с танковой группой генерала Лобанова. Все это отрицательно влияло на темпы преследования.

7 января к исходу дня 10 гв. кд заняла переправы через реку Горькая Балка в районе Вознесенский.

Верховный Главнокомандующий 8 января 3:55 телеграфировал командующим Закавказским фронтом И.В.Тюленеву и Северной группой И.И.Масленникову (директива №30006): «Третий день проходит, как Вы не даете данных о судьбе Ваших танковых и кавалерийских групп. Вы оторвались от своих войск и потеряли связь с ними. Не исключено, что при таком отсутствии порядка и связи в составе Северной группы Ваши подвижные части попадут в окружение у немцев. Такое положение нетерпимо. Обязываю Вас восстановить связь с подвижными частями Северной группы и регулярно два раза в день сообщать в Генштаб о положении дел на Вашем фронте. Личная ответственность за Вами. И.Сталин».

К исходу 8 января 4-й Кубанский кавкорпус, преодолевая сопротивление частей 117-го пехотного полка 111-й пехотной дивизии и подразделений 3-й танковой дивизии Вермахта, вышел к восточному берегу реки Кума на участке сёл Воронцово-Александровское (современный город Зеленокумск) и Отказное. Корпус за пять дней наступления с боями прошел с рубежа Каясулу, Сунженский и хутора Торосов около 80 км. Противник арьергардами сдерживал наступление и кавчасти не могли выйти на пути отхода частям соединения «Ф», которые отошли на западный берег реки Кума.

10-я гв. кавалерийская дивизия вышла на позиции к юго-востоку от села Отказное. 10-й разведивизион, в котором служил Константин Пантелеевич, располагался позади 42-го кавполка.

Последующие события были непосредственно связаны с биографией гв. старшего лейтенанта Невенченко, а он сам одним из главных действующих лиц этого боевого эпизода.

В 6 часов утра 9 января 1943 года дивизия главными силами заняла исходное положение для наступления западнее Горькая Балка. К 7:30 подразделения вышли на рубеж атаки в 1,5 км восточнее Отказного. 10-й разведдивизион командир дивизии оставил в своем резерве.

В 10:00 части дивизии перешли в решительное наступление с задачей, во что бы то ни стало, опрокинуть противостоящего противника, форсировать реку Кума и выйти на ее западный берег. Бой носил исключительно ожесточенный характер. Противник решил упорно оборонять высоты по восточному берегу реки Кума и стремился не допустить выхода частей казаков-гвардейцев к самой реке, так как потеря высот создавала непосредственную угрозу его обороне на западном берегу и населенным пунктам Ново-Григорьевское и Отказное.

Село Отказное обороняли подразделения 70-го и 117-го пехотных полков 111-й пехотной дивизии. Это было опытное соединение Вермахта, сформированное еще в ноябре 1940-го года под Ганновером. Дивизия вторглась на территорию СССР в июне 1941-го в составе 1-й танковой армии. Принимала участие в крупнейшем танковом сражении ВОВ за Дубно — Луцк — Броды. До конца сентября принимает участие в боях за Киев. В 1942-м году после продолжительного отдыха дивизия вместе с 17-й армией устремилась на Кавказ, пройдя через Ростов-на-Дону, Моздок, Нальчик, Орджоникидзе. Вела бои под Элистой в Калмыкии.

Несмотря на огонь противника и крайне неблагоприятные погодные условия в 11:20 бойцы 10-й гв. кавдивизии стремительной атакой при поддержке танков 134-го танкового полка овладели высотой 249,4 и к 13:00 части подошли к реке Кума. На плечах противника 42-й и 36-й гвардейские кавалерийские полки в 16:00 по пояс и даже по грудь в воде при 15-градусном морозе, стремительно форсировали реку Кума и завязали бой с противником на южной окраине Отказное. Противник не ожидал удара с юго-запада и в панике бросился бежать, бросая вооружение и технику.

Мехгруппа на западный берег переправиться не смогла из-за отсутствия переправ. Танки и бронемашины поддерживали форсирование казаками реки Кума, ведя огонь с восточного берега.

Это был поистине героический эпизод. Успех гвардейцев 42-го гв. кавалерийского полка был быстро использован остальными полками и в этот момент командир дивизии Миллеров бросает в бой свой резерв - 10-й гвардейский разведдивизион. Сабельный эскадрон Невенченко в конном строю форсировал реку Кума и атаковал бегущие в панике подразделения немцев.

До поздней ночи части дивизии вели бой с отдельными группами автоматчиков, засевшими в домах и отдельных строениях Отказное и не успевшими отойти из Отказное. К 2 часам ночи 10 января село было полностью зачищено. Казаки продолжили преследование отходящего противника.

Спустя два месяца, Приказом по 51-й Армии Южного фронта от 16 марта 1943 г. № 30/н, за этот бой гвардии старший лейтенант Невенченко был награжден Орденом Красного Знамени - одним из самых высших орденов СССР, вторым по значимости после Ордена Ленина.

Из наградного листа на Константина Невенченко: "Краткое, конкретное изложение боевого подвига или заслуг командира сабельного эскадрона разведдивизиона гвардии старшего лейтенанта Невенченко Константина Пантелеевича за то, что он в бою под селом Отказное 9.01.43 г. проявил мужество и отвагу в совершении конной атаки по огневым точкам немецких солдат. Он в момент атаки показал себя волевым, инициативным командиром, свое подразделение повел в атаку и проявив почин увлек за собой своих подчиненных казаков. Прорвал линию обороны противника и взяв инициативу в свои руки, обратил их в бегство. Казаки Невенченко следовали примеру своего командира и беспощадно рубали и расстреливали немецких солдат.

Невенченко в этом бою убил 1 немецкого офицера, 2 автоматчиков, отбил 1 станковый пулемет…"

Дополнить картину позволили наградные листы на других участников боя за Отказное. Вот фрагмент из наградного листа гв. казака Джалхаева Пюрва Петкировича, калмыка по национальности, который был в 1-м взводе эскадрона Невенченко: "...в бою под селом Отказное 9.01.1943 г. проявил мужество и смелость при переходе сабельного эскадрона разведивизиона в конную атаку, он следуя примеру своего командира дерзко и лихо сражался против групп немецких солдат. Он на коне заскочив на линии обороны противника в окопы группы немецких солдат, их выбил из окопа, зарубил 3-х автоматчиков, расчет ручного пулемета и группу стрелков, расстрелял до 10 солдат противника и захватил 3 подводы с трофеями и 2 ручных пулемета."

В этом же эпизоде или аналогичном проявил себя и героически погиб гв. казак из 2-го взвода эскадрона Труфанов Павел Ефимович: "...он в бою под с. Отказное 9.01.1943 г. и в предыдущих боях проявил мужество и отвагу. В этом бою при произведении дивизионом конной атаки на линию обороны немецких солдат, он первым впереди своей части ринулся на огневую точку ручного пулемета и зарубил 2-х солдат, отбил ручной пулемет, а затем он атаковал 3 стрелковые группы противника и тем самым прорвал линию их обороны. Расстрелял в этом бою до 20 немецких солдат и отбил 2 подводы. Труфанов доказал не раз и в этом бою свою преданность партии…"

Благодаря наградным документам из ЦАМО сохранилось описание подвига санинструктора 10-го разведдивизиона: "Гвардии старшина медицинской службы Пивоварова в бою 17.12.1942 г. под с. Нортон, Кирово, 9.01.1943 года Отказное Ставропольского края вынесла с поля боя 19 казаков и командиров с их оружием."

Командир 10-го разведдивизиона гвардии майор Таранин также был награжден за этот бой. В наградном листе он уже указан в новой должности командира 42-го гв. кавалерийского полка: "...в бою при прорыве обороны противника форсировал реку Кума вброд при морозе -15 градусов, обойдя фланг, первый ворвался в оборону противника, смелым действием решил успех дивизии, уничтожив до батальона немцев, захватил свыше 70 человек в плен, забрал 4 пушки, 6 пулеметов, 4 миномета, 12 автомашин, много винтовок и патронов."

После боев у Южная Осетия танки с частями 10 гв. кавалерийской дивизии нанесли удар в тыл и фланг противнику, находившемуся в хуторах Веселый Хлебороб и Нариман. Уничтожено до 500 гитлеровцев, 2 орудия, 9 автомашин, 9 мотоциклов, 1 танк, 1 кухня, 10 повозок, 6 орудий ПТО, 11 ПТР. Взято в качестве трофеев: орудий – 5, автомашин – 7, винтовок и автоматов – 36, лошадей – 43, повозок с продовольствием – 13, транспортеров – 2, мотоциклов – 2, кухни – 4, пулеметов – 8, радиостанций переносных – 4, телефонного кабеля – 4 км, 4 склада с продовольствием, 1 склад боеприпасов. Взято в плен – 72 человек. Танкисты, в буквальном смысле слова, давили огнем и гусеницами боевые порядки немцев и разгромили наголову штаб 1-го батальона 70-го пехотного полка, захватив при этом все его штабные документы, в том числе и приказ на оборону этого рубежа. К исходу 11 января 1943 года части 10-й гв. кавдивизии занимали хутор Красный Коневод.

К исходу 12 января 10 гв. кавалерийская дивизия выходила в район Темузловское и Батищи. 13 января дивизия атаковала село Александровское и к 16:00 овладела его восточной окраиной. Противник начал отходить в северо-западном направлении и им наперерез был отправлен 10-й разведдивизион Невенченко. По данным из оперативной сводки от 13.01.1943 г. этот день противник потерял до 300 солдат и офицеров, в 10-й гв. 6 человек было убито и 40 ранено.

14 января 1943 года 1-я танковая армия Макензена завершила отход на новый оборонительный рубеж, проходивший по линии река Калаус - Петровское - Черкесск. Соединения Северной группы вышли к нему только два дня спустя.

В отчете генерал-лейтенанта Кириченко о боевых действиях корпуса в январе 1943 года записано: «К 22.00 14.1.43 части 30 кд, обходя Калиновское с юга, были встречены огнем противника из Чепурка и Калючка. Во взаимодействии с подошедшими частями 10 гв. кд противник из этих пунктов был выбит и отошел в Калиновское».

15 января 1943 года конно-механизированная группа Кириченко, уничтожая части прикрытия противника, продолжала наступать в направлении Ставрополя.

По показаниям пленных, на 15 января 1943 года в соединении «Ф» было 6000 человек, 189 пулеметов, 51 миномет, 61 орудие, 392 автомата, 48 танков и 100 бронетранспортеров. С 1 по 15 января, по тем же данным, соединение «Ф» потеряло до 1000 человек убитыми и ранеными.

В течение 15-16 января 4 гв. кавкорпус продолжал наступление на село Бешпагир, вел бой на рубеже Брянский, Чечерский, обходя Сергиевку с севера. Танковая группа Лобанова, действуя совместно с 4 гв. кк, овладела Сергиевка и продолжала наступление в направлении села Спицевкое.

В 19:00 16 января 1943 года стремительной атакой 10 гв. кавдивизии с востока и 30 кавдивизии с юго-востока, занята Сергиевка (Сергиевское), противник отошел в направлении Спицевское, Старо-Марьевка. В 23:00 передовые отряды 10 гв. кд и 30 кд выступили из Сергиевка в направлении Спицевское, Либенталь с задачей постоянно преследовать противника и не дать ему возможности закрепиться на подступах к Ставрополю.

17 января командующий Северной группой войск боевым распоряжением 057/оп подвижной группе генерал-лейтенанта Кириченко поставил следующую задачу: «Подвижной группе в составе 4 Кубанского гв.кк, 5 Донского гв.кк и танковой группе Лобанова продолжать преследовать противника в общем направлении Сергеевка, Спицевское, Донское в обход Ставрополь с северо-востока».

Войска группы в чрезвычайно тяжелых климатических условиях (температура - 20 градусов, ветер до 12 баллов, степная метель, видимость до 50 метров, снежные заносы и т.п.), преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление по всему фронту и, медленно продвигаясь вперед, к исходу дня сосредоточились: 4 гв. кавкорпус сосредоточился в районе Сергиевка и передовыми отрядами действовал в направлении Спицевское, Базовая Балка. Танковая группа Лобанова сосредоточилась в районе Сергиевка, имея 15-ю танковую бригаду в районе Колонтай.

К исходу 17 января конно-механизированная группа частями 4 гв. кавкорпуса и танковой группой вышла на рубеж Спицевское, Александроталь (Александротальское).

Согласно данным из воспоминаний немецкого ветерана-танкиста Вильгельма Тике, рубеж по реке Калаус удерживали до 18 января, затем отход продолжился. Метель прекратилась. Установились 30-градусные морозы. Красная Армия опять шла за ними по пятам. Артиллерийские орудия, оставшиеся без тяги, подрывались, сломанные автомобили сжигали. Вдоль дороги отступления оставались памятники разгрома. Гитлер, желавший сначала собрать всю 1-ю танковую армию на кубанском плацдарме, 21 января отдал распоряжение оставить там только ее часть, а 24 января - вывести всю армию через Ростов и передать ее в подчинение обескровленной группе армий «Дон». Но и этот приказ был изменен еще раз: 52-й армейский корпус с 50-й и 370-й пехотными дивизиями направили на кубанский плацдарм. В это время произошла катастрофа на Дону. 4-я танковая армия Гота с трудом удерживалась на Сале и Маныче и едва сдерживала удар советских 51-й и 2-й гвардейских армий на Ростов.

Группа генерал-лейтенанта Кириченко, выполняя боевое распоряжение Командующего Северной группы войск, с утра 18 января продолжала наступательные действия в направлении Донское. Преследуя противника в северо-западном направлении, кавалерийские корпуса к 23 января за 6 дней прошли свыше 200 км и вышли на рубеж Поливное, Развильное, Рассыпное, где своим правым флангом соединились с частями 28-й армии Южного фронта.

В 13:00 18 января 1943 года 10 гв. кавалерийская дивизия овладела селом Либенталь. По данным из оперативной сводки именно казаки из 10-го разведдивизиона совместно с 42-м кавалерийским полком штурмовали данное село, после чего разведчики заняли оборону на северной окраине.

В направлении села Бешпагир командиром 10 гв. кавдивизии был выслан усиленный эскадрон. К этому времени 63-я кавдивизия поднималась с юга в направлении села. В Бешпагир находился 3-й батальон 117-го пехотного полка и 2-й батальон 50-го пехотного полка немцев, там же в это время находился и командир 111-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Летнаге.

В результате внезапного налета на Бешпагир с севера усиленного эскадрона 10 гв. кавдивизии и с юга 63 кд, в Бешпагир были разгромлены оба батальона. Командир 3 батальона 177 пехотного полка был убит, его штаб с адъютантом, одним командиром роты и 20 солдатами были захвачены в плен, а командир дивизии успел убежать на машине.

19.1.43 войска группы освободили 30 населенных пунктов. 4 гв. кавкорпус и танковая группа Лобанова прошли Грачевка, Красное и приблизились к селу Кугульта.

В отличие от четко организованного немцами подвоза топлива для поддержки темпа наступления механизированных ударных групп в июле-августе 1942 года, когда горюче-смазочные материалы подбрасывалось даже самолетами, а также активно использовались брошенные в неразберихе управления отходом советские склады горючего, на уничтожение которых никто так и не решился отдать приказа, в январе тыловые службы Северной группы войск РККА не успевали своевременно обеспечивать передовые части не только ГСМ, но даже и боеприпасами. На марше из-за отсутствия горючего отставала и артиллерия. Из-за недостатка автотранспорта и топлива для имевшегося, подвоз боеприпсов осуществлялся гужевым транспортом, который не мог обеспечить необходимые объемы и скорость подвоза. А перебои в снабжении продовольствием бойцов и фуражом конского состава, сопровождали советские войска весь период обороны и освобождения Кавказа.

Части Кириченко к утру 19 января овладели Петровское, Кугуты, Спицевское, Либенталь, вели бой за Старо-Марьевка. То есть вклинились в глубину внешнего укрепленного обвода Ставрополя.

Согласно директивы Закавказского фронта № 081/оп Конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Кириченко получила следующую задачу: развивая наступление в общем направлении на Средний Егорлык, имеет задачу к 28.1.43 года выйти в район ст. Сосыка, захватив переправу через р. Сосыка. В дальнейшем выйти в район Каневская для уничтожения противника в районе Ейск, Приморско-Ахтарская, Красноармейская, Роговская.

В течение 21 января 1943 года войска генерал-лейтенанта Масленникова овладели еще 50 населенными пунктами, в том числе городами Ставрополь, Микоян-Махар и к исходу дня 10 гв. кавалерийская дивизия вышла на рубеж Радыковское.

В течение 22 января конно-механизированная группа преследовала отходящего противника и освободила еще 26 населенных пунктов, в том числе райцентры Башанта, Изобильное, Молотовское. За сутки частями группы было захвачено в плен 118 человек. К исходу дня части 10-й гв. кавалерийской дивизии находились в районе села Красная Поляна на границе современных Ставропольского края и Ростовской области.

В управлении такими подвижными группами, как группа генерал-лейтенанта Кириченко, которая всегда действовала далеко в отрыве от основных войск, и в силу своей подвижности непрерывной проводной связи иметь не могла, большую роль играла радиосвязь. Поэтому связь, в основном, базировалась на радио. В целях создания непрерывной связи были организованы два канала радиосвязи, для чего группе были приданы рации РАФ и «Север». Как показал опыт, днем была устойчивая радиосвязь по каналу рации РАФ и неустойчивая по рации «Север». Ночью же более устойчивой была связь по рации «Север» и, в большинстве случаев, совершенно отсутствовала связь по РАФу. Эта практика наличия у корреспондента двух станций, работающих на разных физических принципах – одна пространственной волной («Север») и другая поверхностной волной (РАФ) – себя оправдала, и радиосвязь с генерал-лейтенантом Кириченко работала почти без перерывов.

Противник, прикрываясь арьергардными частями, продолжал поспешный отход в северо-западном и западном направлениях. Кубанский кавалерийский корпус к 24 января 1943 года овладел рубежом Ниж. Хутор, Лопанка, Богородицкое.

За время действий подвижной конно-механизированной группы с рубежа реки Кума было освобождено 320 населенных пунктов, из них 72 – крупных, у немцев отбили около миллиона пудов зерна и около 144000 голов крупного и мелкого скота.

24 января директивой Ставки № 30026 Северная группа войск Закавказского фронта была преобразована в Северо-Кавказский фронт. Важнейшей задачей фронта стало помочь левому крылу войск Южного фронта в наступлении Батайск и Ростов-на-Дону.

На эйфории окружения немецких войск у Сталинграда, Ставка недооценила силы противника. Даже без учета постоянно пополняющихся сил группы армий «Дон», в составе группы армий «А» в начале отступления было 760 тысяч человек.

Поздним вечером 24 января директива Ставки № 5080 уточнила задачу: "Подвижную конно-механизированную группу генерал-лейтенанта Кириченко направить на Батайск для удара в тыл Ростовско-Батайской группе противника с задачей во взаимодействии с левым крылом Южного фронта разгромить противника и овладеть Батайском, Азовом, Ростовом."

К утру 25 января 10-я гв. кавалерийская дивизия сосредоточилась в Ново-Роговской, к 16:00 26 января находились в Нов. Николаевский, Бесленевские.

В ночь на 27 января 10 гв. кавдивизия, следуя во втором эшелоне за 9 гв.кд, вышла в район Новая Деревня.

В 3:30 28 января боевые товарищи Константина Невенченко выступили с рубежа Новая Деревня, Первомайский и смелым решительным броском прошли рубеж Сахалин, совхоз 3 км западнее Сахалин. К 11:30, опрокидывая мелкие части противника и отбивая контратаки незначительных групп танков, 10-я казачья вышла к Ново-Александровка, Болдиновка, Гуляй-Борисовка и к 12:30 заняла оборону в Болдиновка и Гуляй-Борисовка.

В течение 29 января частям 4 гв. кавкорпуса и танковой группе Титова пришлось отбивать атаки противника на Ново-Александровка. В 9 часов утра 11 танков противника атаковали Ново-Александровку с юга, 5 танков ворвалось на южную окраину. Атака танков была отбита. В результате боя противник потерял 2 танка подбитыми и 2 танка сожженными. В 14:45 батальон пехоты, при поддержке 12 танков, из Ириновка атаковал части 10-й гв. кавалерийской дивизии в хуторе Гуляй-Борисовка. Огнем 10-й гв.кд атака противника с большими для него потерями была отбита, противник отошел в направлении Глебовка.

Противник, продолжая удерживать Первомайский, Донской, Осадный и Ново-Ивановка, держал под постоянным воздействием все дороги, идущие с юго-востока в Ново-Александровка, Гуляй-Борисовка, затрудняя этим самым подвоз горючего и боеприпасов танковой группе и частям Кубанского кавалерийского корпуса.

В последний день января 1943 года части 4 гв. Кубанского кавалерийского корпуса и танковой группы Титова оставались в занимаемых районах, подтягивали боеприпасы, горючее, питание и вели активную разведку противника. В течение дня противник одиночными и группами 3-7 самолетов бомбил боевые порядки группы.

В конце января после ряда тяжелых боев и в условиях начавшегося немецкого отступления с Кавказа Корпус особого назначения «Ф» был вновь преобразован в Особый штаб «Ф» и передан в распоряжение командования группы армий «Дон» Манштейну. За время боев на Кавказе корпус потерял более половины численности от своего первоначального состава (около 3500 человек), в том числе много арабских добровольцев, которые не были достаточно подготовлены для ведения боев в таких условиях. Несмотря на это, корпус показал высокие боевые качества, что признают даже некоторые советские исследователи и мемуаристы. Однако так было не потому, что в его составе находились арабские добровольцы, а из-за его хорошего вооружения, технического оснащения и квалифицированного немецкого персонала.

31 января приказом Ставки ВГК № 0012 вносятся изменения в штат кавалерийских дивизий - увеличивается их численность и огневая мощь. Личный состав увеличен с 4579 до 5352 человек, количество лошадей с 4777 до 5298. Вдвое выросло количество 82 и 120 мм минометов, в 4 раза выросло количество ДШК. Почти втрое выросло количество автоматического оружия - с 390 до 1049 единиц. Каждой дивизии теперь были положены танки: по 23 средних Т-34 и 16 легких Т-70, а также 3 бронемашины. На новую организацию все гвардейские и тыловые кавалерийские дивизии должны быть переведены к 15 марта 1943 года.

4 гв. Кубанский кавкорпус с танковой группой Титова в течение 1.2.43 вел оборонительные бои на рубеже Ростовский, Болдиновка, Гуляй-Борисовка, Ново-Александровка. Части корпуса отразили несколько танковых атак противника силою 20-25 танков, поддержанных действиями авиации.