Константин окончил лишь 5 классов школы. По воспоминаниям членов семьи, еще подростком и юношей, до призыва в армию, он имел два своих вороных коня. Несколько раз побеждал на местных конкурсах по джигитовке в станице Белореченской и неплохо играл на балалайке.

На одном из его довоенных фото хорошо виден нагрудный знак ОСОАВИАХИМа «Ворошиловский стрелок», который вручался гражданам СССР, овладевшим стрельбой из стрелкового оружия и успешно сдавших соответствующие нормы.

Передать атмосферу того довоенного времени сложно, ничего не сказав об ОСОАВИАХИМе. Эту организацию в СССР все знали, но особенно почитала молодежь. Аббревиатура означает «Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству». Это была одна из самых мощных общественных организаций того времени - как по численности, так и по материально-технической базе. О его задачах и целях говорит само название.

Едва ли не все юноши довоенной поры стремились заслужить право ношения хотя бы одного из оборонных значков: ГТО, ГСО («Готов к санитарной обороне»), ГПВХО («Готов к противовоздушной и противохимической обороне»), «Ворошиловский стрелок», «Снайпер». Особенно престижным считалось стать полным кавалером всех оборонных значков. Вручались значки не просто так. Необходимо было на стадионе быстрее других бегать, прыгать в длину и высоту дальше и выше товарищей, а в спортзале одинаково уверенно чувствовать себя на брусьях и перекладине. А уж играть в волейбол, ходить на лыжах, посещать хотя бы одну спортивную секцию - например, бокса, борьбы, тяжелой атлетики - парней заставлять не надо было. На тех, кто со спортом не дружил, девушки смотрели с презрением. Да и сами они старались не отставать.

Юный Константин часто нанимался со своими конями пахать землю, чтобы подзаработать. Именно так он и познакомился когда-то со своим будущим тестем бывшим ефрейтором Российской императорской армии Фёдором Савельевичем Бараненко 1873 года рождения.

390-я стрелковая дивизия формировалась с августа по октябрь 1941 года на Закавказском фронте в районе города Махарадзе (современный город Озургети) на западе Грузии в рамках реализации постановления ГКО СССР № 459сс от 11.08.1941 года.

Сохранилась фотография с бойцами из 792-го стрелкового полка 390-й стрелковой дивизии, что дает представление, как выглядел тогда личный состав пехотных подразделений.

Боевое крещение 390-я стрелковая дивизия получила во время Керченско-Феодосийской десантной операции, которая стала одним из первых морских десантов Второй мировой войны и долгое время оставалась крупнейшей по численности задействованных войск.

Прибыв на фронт, 390-я стрелковая дивизия насчитывала 553 русских военнослужащих (в основном командный состав) и 10185 армянских и азербайджанских крестьян старших возрастов, из которых 7603 плохо или совсем не владели русским языком. Больше 80% бойцов до призыва никогда не держали в руках оружия.

31 декабря 1941 года погода в Керченском проливе еще больше ухудшилась, начался шторм. Столбик термометра опускался до -9 градусов. Волнение на море достигло 8-9 баллов, когда средняя высота волн составляет 5,5 метров. В такую погоду идти против ветра трудно, разговаривать практически невозможно, ломаются тонкие сучья деревьев. Всё это осложняло еще и наличие льда на некоторых участках пролива. В такой ситуации остальные два стрелковых полка дивизии - 789-й и 792-й - так и не смогли переправиться.

К 6 января температура поднялась до +7 градусов, начался дождь. Дороги стали труднопроходимыми для транспорта. В последующие дни 390-я стрелковая дивизия продолжала удерживать Ак-Монайские позиции и подтягивать отставшие тылы. 10 января 954-й артполк 390-й сд наконец-то полностью выгрузился в порту Керчи.

Если 51-я армия, хоть и понесла потери, но смогла организованно перегруппироваться, то на соседней 44-й армий пришлось гораздо хуже. В первый же день немецкого контрнаступления были выведены из строя командующий армией, начальник штаба и член военного совета армии. Уже к 18 января 1942 года враг сначала окружил, а затем и захватил обратно Феодосию.

Разгром 44-й армии и потеря Феодосийского порта серьезно ухудшила условия снабжения советских войск в Крыму и поставил в тяжелое положение 51-ю армию. Спасли ситуацию очередные морозы, которые позволили многократно увеличить поставки по льду Керченского пролива.

К 21 января 1942 года ситуация на фронте стабилизировалась, обе стороны приводили части в порядок. Погода все эти дни продолжала «прыгать» от холодного дождя и раскисших дорог до снегопадов с 15-градусным морозом. Разведкой было установлено, что перед фронтом 51-й армии находится румынская 18-я пехотная дивизия.

Всего за время работы ледовой переправы с 28 декабря 1941-го до 1 января 1942 года и с 20 января по 11 февраля 1942 года по ней на Керченский полуостров удалось перебросить 96618 человек личного состава, 23903 лошади, 6513 автомашин, 30 орудий 122-мм, 103 орудия 76-мм, 45 орудий 45-мм, 46 тракторов и 8222 повозки. Ледовая переправа сыграла исключительную роль в истории борьбы за Керченский полуостров, позволив прочно закрепиться и создать предпосылки для наступления.

26 января 1942 года до батальона противника пытались атаковать передовые позиции 784-го полка, но безуспешно. К 28 числу третий полк 390-й стрелковой дивизии наконец-то прибыл на фронт стал сосредотачиваться во втором эшелоне.

28 января 1942 года директивой Ставки ВГК № 170070 Кавказский фронт разделяется на Крымский фронт и Закавказский военный округ. В состав нового фронта включались войска 44, 51 и 47-й армий, все войска в Севастополе, Черноморский флот и Азовская военная флотилия.

Операция по освобождению Крыма представляла собой первый опыт массового использования в операциях Красной Армии военнослужащих неславянских национальностей. Бойцы-кавказцы составили солидную прослойку в частях, высадившихся в Крыму. В феврале 1942 года в составе Крымского фронта сражались около 48 тысяч воинов-представителей закавказских национальностей (35% от всего личного состава фронта). 390-я стрелковая дивизия была ярким примером участия народов Закавказья в Великой Отечественной.

В конце января в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования на Крымский фронт прибывает заместитель наркома обороны и начальник Главного политического управления Красной Армии Лев Захарович Мехлис.

Через два дня после прибытия Л. З. Мехлис отправил И. В. Сталину телеграмму следующего содержания:

«Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»

В начале февраля Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис инициировал взаимную переброску людей по национальному признаку среди соединений Крымского фронта. Эта переброска дала определенную однородность состава, а дивизии стали называться национальными.

С 20 февраля 1942 года 390-я дивизия стала именоваться «Армянская национальная». Из 9779 рядового и младшего начсостава теперь было 5896 армян, 1590 украинцев, 1270 русских, 619 азербайджанцев, 134 грузина и 270 представителей других национальностей.

224-я сд стала грузинской национальной, 396-я сд стала азербайджанской национальной. С 24 февраля в 390-й стрелковой дивизии также сменился командир.

Благодаря сохранившемуся письму из штаба Крымского фронта от 24 февраля 1942 года стало известно, что национальность была далеко не главной причиной смены комдива. Накануне имело место массовое исчезновение военнослужащих 390-й стрелковой дивизии. Судя по всему, из состава 792-го стрелкового полка.

Скандал дошел до Генерального штаба Красной Армии. В результате была проведена срочная проверка всего личного состава, а своих должностей лишились командир дивизии, начальник штаба дивизии и командир 792-го стрелкового полка.

В ночь на 26 февраля 1942 года части стали сосредотачиваться на исходных позициях. Находившаяся на передовой линии 390-я стрелковая дивизия должна была пропустить через свои боевые порядки 12-ю и 83-ю бригады и 138-ю горно-стрелковую дивизию, а затем следовать за 77-й горнострелковой дивизией, чтобы помочь развивать успех в направлении населенных пунктов Тулумчак и Киет.

27 февраля 1942 года, к началу наступления на Керченском полуострове, была собрана достаточно сильная танковая группировка из 4-х бригад: 29 тяжелых танков КВ, 19 средних танков Т-34, 47 легких Т-60 и 243 уже устаревших Т-26. Большая оперативная пауза с 20 января по 26 февраля 1942 года позволила им хорошо подготовиться к наступлению.

Под ударом 77-й горнострелковой дивизии румыны из 18-й пехотной дивизии обратились в паническое бегство. Это вынудило немцев 28 февраля оставить господствующую высоту 25.3, удержанию которой придавалось большое значение.

Под ударом массы танков на Тулумчак (современное Сенное) румыны дрогнули и побежали, оставив и этот опорный пункт. Бегство союзников довольно дорого обошлось немцам – советские танки ворвались на позиции поддерживающей румын немецкой артиллерии. Были потеряны: 1 50-мм противотанковая пушка, 16 37-мм противотанковых пушек, 2 210-мм гаубицы, 1 150-мм гаубица и 18 105-мм гаубиц leFH18.

390-я армянская национальная в это время продолжала занимать позиции на Ак-Монайской линии обороны.

Дальнейшее наступление буквально тонуло в грязи. Лично ездивший в передовые соединения командарм Владимир Львов докладывал командующему фронтом Дмитрию Козлову 1 марта 1942 года: «Автомашины вовсе не идут, лошади надрываются и падают», «пехота завязает в липкой грязи, вся измазалась до неузнаваемости». Командующий 51-й армией прямо сообщил Козлову, что «продолжать наступление нецелесообразно», нужно ограничиться овладением высотой 28.2, Корпечь, высотой 69.4, закрепиться и «дожидаться улучшения погоды и грунта».

Войскам фронта был отдан приказ закреплять достигнутые рубежи, но командование еще надеялось на улучшение погоды и достижение первоначальных целей операции. В этот же день 12-й и 83-й бригадам удалось захватить важную высоту 28.2.

2 марта 1942 года во второй половине дня теперь уже немцы пошли в контрнаступление на высоту 25.3. Они атаковали советские позиции с разных сторон пятью батальонами при поддержке 6 штурмовых орудий, дивизионной артиллерии и даже реактивных 150-мм шестиствольных минометов. 324-й полк 77-й горнострелковой дивизии не выдержал такого удара и в беспорядке отступил. Немцы взяли высоту и отчитались о 100 пленных. Вечером 2 марта штаб Крымского фронта отдает 44-й и 51-й армиям приказ: «Дальнейшее наступление по директиве № 350/ОП в связи с состоянием грунта до особого распоряжения прекратить».

За несколько дней тяжелых боев удалось добиться лишь незначительно вклиниться в оборону противника в полосе 51-й армии. При этом армией Львова было потеряно 12404 человека. Остававшаяся на своих позициях 390-я стрелковая дивизия Невенченко потерь почти не понесла. Константин Симонов, вспоминая свое пребывание на Крымском фронте, свидетельствует о причинах потерь: «Ни раньше, ни позже я не видел такого большого количества людей, убитых не в бою, не в атаке, а при систематических артналетах. Все происходило на голом, грязном, абсолютно открытом со всех сторон поле».

3 февраля 1942 года 792-й и 789-й стрелковые полки 390-й дивизии были выдвинуты немного вперед на северо-запад, но 784-й полк, в котором воевал лейтенант Невенченко, остался на Ак-Монайских позициях.

Стоит немного рассказать о должности и подразделении Константина Невенченко. Напомним, что согласно документам, он был командиром взвода в 784-м стрелковом полку 390-й сд.

Вероятнее всего, незадолго до ранения, в феврале-марте 1942 года лейтенант Невенченко получил назначение командиром роты 784-го стрелкового полка. Так он представился при регистрации в госпитале.

Каждая стрелковая рота по штату состояла из трех стрелковых взводов, санитарного отделения, минометного взвода и пулеметного взвода, но, по факту, это могла быть лишь горстка бойцов с винтовками Мосина.

Вернемся на Крымский фронт. 6 марта 1942 года 784-й стрелковый полк сдал свой участок обороны на Ак-Монайских позициях и разместился на 1,5 км западнее. В тот же день в журнале боевых действий 51-й армии указано, что боевые подразделения были пополнены за счет тыловых служб: из дивизионных тылов 1810 человек, из армейских тылов 941 человек и 240 человек из артиллерийско-зенитных частей.

Лишь в 23:15 12 марта Крымский фронт сообщил в Ставку ВГК о решении наступать следующим утром. В 10:00 после 20-минутной артподготовки переднего края обороны противника 77-я горнострелковая, 236-я стрелковая, 398-я стрелковая дивизии и 12-я стрелковая бригада 51-й армии перешли в наступление.

390-я стрелковая дивизия вновь находилась во втором эшелоне в готовности развивать успех передовых частей или отражать возможные контрудары немцев с юга и юго-запада со стороны Кой-Асан и Владиславовки.

В результате наступления частям 77-й горнострелковой и 236-й стрелковой дивизий удалось вновь взять высоту 25.3, которую они потеряли 2 марта 1942 года. На этот раз реактивные немецкие минометы не произвели должного эффекта, а 10 шестиствольных минометов с боеприпасами даже попали к нашим в качестве трофеев.

После мешавшей слякоти 13 марта 1942 года резко похолодало, землю сковал мороз. Условия для наступления улучшились. 14 марта пехота 398-й стрелковой дивизии при поддержке 40-й и 56-й танковых бригад ворвалась в селение Корпечь. Однако, развить успех не удалось.

Ситуация для немецкой 11-й армии была критической, но при этом в распоряжение фельдмаршала Манштейна уже прибывали свежие 22-я танковая и 28-я егерская дивизии.

51-я Армия В.Н. Львова также продолжала атаки, упорно пытаясь продвинуться вперед. 14-15 марта 1942 года в бой вновь вводится 138-я горнострелковая дивизия, и с полудня 15 марта она наступала на Сеит-Асан (современное село Светлое). Первой целью 138-й гсд стала высота 26.7, атакованная совместно с 12-й стрелковой бригадой. Однако с ходу взять ее не удалось.

16-17 марта 1942 года 390-я армянская национальная, в качестве армейского резерва, в районе высоты 28.2 у Тулумчака (современное Сенное) готовилась к атаке в западном направлении.

Немцы уже с большим трудом удерживали свои позиции. Как пишет Манштейн в своих мемуарах: «18 марта штаб 42-го корпуса вынужден был доложить, что корпус не в состоянии выдержать еще одно крупное наступление противника».

Наконец, в ночном бою 19 марта 12-я стрелковая бригада занимает высоту 26.7. В 6 часов утра в наступление переходит и 390-я дивизия Константина Пантелеевича с задачей уничтожить противника в районе захваченной высоты и далее наступать в сторону Владиславовки.

После повторного огневого налета артиллерии, минометов и трех залпов 18 и 19 гвардейских минометных полков и при поддержке 55-й танковой бригады 390-я стрелковая дивизия вклинилась в расположение противника и захватила несколько окопов.

2-й батальон 204-го танкового полка немцев вместе со штабом полка задержался и потерял визуальный контакт с ушедшими вперед танками. 1-й батальон того же полка сбился с дороги.

Навстречу заблудившемуся 1-му батальону в 6 утра из тумана вынырнули советские танки. Это были машины всё той же 55-й танковой бригады с остатками других бригад, которая накануне поддерживала наступление 390-й стрелковой дивизии. 55-я танковая бригада М.Д. Синенко и приданный ей сводный батальон были брошены вперед для отражения танковой атаки противника. Советские танкисты вышли к Корпечи (современное Птичное) и встретили противника огнем с места, подбив 9 танков и расстроив боевые порядки атакующих.

В это время 2-й батальон 204-го танкового полка немцев вышел к Корпечи (современное Птичное). Части 390-й стрелковой дивизии полковника Закияна дрогнули и начали отходить к высоте 28.2.

Ситуацию тогда спасла 143-я стрелковая бригада. Ее командир подполковник Георгий Курашвили выдвинул войска вперед и при поддержке противотанковой артиллерии удержал Корпечь в ходе уличных боев.

789-й стрелковый полк первым пострадал от немецкой танковой атаки, но полк смог отделить немецкие танки от их пехоты и прервать контратаку. 792-й полк также участвовал в тяжелых боях против немецкого нападения. Немецкие танки при поддержке роты пехоты прорвали линию 390-й сд и атаковали командный пункт дивизии, вынудив полковника Закияна и его начальника штаба вести тыловые части в контратаку. Немецкое нападение было в конечном итоге отражено. Затем немцы предприняли более мощный удар на стыке 390-й дивизии и 83-й стрелковой бригад морской пехоты на правом фланге дивизии. Эта третья немецкая атака была отражена советским противотанковым огнем.

Препятствием для развития немецкого наступления также стал ручей между Корпечь (современное Птичное) и Тулумчак (современное Сенное). В отчете роты 22-й танковой дивизии на бронетранспортерах ров описывался как «глубокое и заболоченное русло ручья, берега которого противник искусственно сделал еще более крутыми». Переправившись через ров танки двинулись к высоте 28.2, но вскоре были подбиты, их пришлось бросить под обстрелом.

Во второй половине дня 1-й батальон немецкого танкового полка получил приказ вновь атаковать Корпечь (современное Птичное). На этот раз 55-я танковая бригада одним танковым батальоном контратаковала врага в лоб, а вторым – во фланг. Этим маневром противник был обращен в бегство. Подбив еще 4 танка противника, советские танкисты начали преследование, но попали под сильный противотанковый огонь противника и вернулись в исходное положение. Потери 55-й танковой бригады за день составили 6 Т-26, 2 КВ и 3 Т-60 подбитыми, 2 ХТ-133 и 1 Т-34 сгоревшими.

Немецкая же 22-я танковая дивизия потеряла в этот день больше 30 танков. Фотоснимки советских военных корреспондентов с Крымского фронта говорят о захвате по крайней мере двух танков Pz.IV и одного Pz.38(t) исправными, без видимых повреждений. Они позднее использовались с советскими опознавательными знаками.

Из Наградного листа Торося Торосяна: «4.02.1942 г. указанный полк находился на Ак-Монайских позициях по 27.02.1942 г. держал оборону и отбивал яростные атаки противника. 27.02.1942 перейдя в наступление на населенный пункт Корпечь батальон Торосяна отбивал контратаки противника сам со своим батальоном перешел в наступление и вновь занял Карпечь.

21.03.1942 г. батальон Торосяна отбил все атаки противника и в этом бою был тяжело ранен в левую ногу, которая впоследствии была ампутирована.»

Из справки от бывшего секретаря Бюро парторганизации 784-го сп 390-й сд: «...Немцы получая большие подкрепления танковыми, артиллерийскими частями 20 марта 1942 года в районе с. Карпечи, на Керченском полуострове, перешли в контрнаступление и потеснили наши части. Товарищ Торосян получил задачу приостановить отход наших войск и отразить контрнаступление крупных сил немецких танков и автоматчиков, перейти в наступление и овладеть селом Корпечь, что было выполнено товарищем Торосяном блестящим образом. Подбив 15 вражеских танков, к исходу дня 20 марта, батальон тов. Торосяна штурмом овладел сел. Корпечь, где он получил 6 ранений и оставил свою левую ногу.»

В этот день советские боевые порядки подвергались активному артиллерийскому и минометному обстрелу со стороны немцев. Во время этих боев 23 марта 1942 года Константин Пантелеевич был ранен и, скорее всего, это ранение стало для него спасительным. Штабисты занесли его в Именной список потерь 390-й стрелковой дивизии, как пропавшего без вести и неправильно расшифровали отчество, как «Петрович». Кроме того, ошиблись с написанием инициалов жены Анны Федоровны, указав их как «Н.Ф». В таком виде они перекочевали в более поздние документы.

В этом же списке были убитые командир дивизии Закиян, командир 784-го сп подполковник Сигнеев, командир 789-го сп майор Домбровский. Только в 784-м стрелковом полку с 1 января по 20 апреля 1942 года были убиты или пропали без вести 44 средних и старших командиров.

Оставшимся в строю боевым товарищам Константина Пантелеевича пришлось гораздо хуже. 8 мая 1942 года германская 11-й армия перешла в наступление на Керченском полуострове, которое привело к полному разгрому Крымского фронта. Командарм Львов и его штаб погибли в результате авиаудара по штабу

В качестве иллюстрации можно привести боевое донесение начальника штаба 390-й сд от 13 мая 1942 года. От 784-го стрелкового полка осталось 60-65 человек, командование 784-го и 792-го сп ушло в неизвестном направлении, пропал комдив.

В ходе дальнейших боёв дивизия была уничтожена и официально расформирована 14 июня 1942 года. Оставшиеся в живых бойцы и командиры использовались в качестве опытного ядра новых и пополнения других обескровленных формирований Красной Армии.

Благодаря запросу в Архив военно-медицинских документов в г. Санкт-Петербурге удалось выяснить, что 1 по 29 мая 1942 года командир роты 784-го стрелкового полка лейтенант Невенченко лежал в эвакогоспитале № 1615, который находился в здании клуба профсоюза торговых служащих «Профинтерн», позже известное, как здание клуба завода «Армалит» в городе Армавире Краснодарского края.

По данным из архивной справки, после выздоровления 29 мая 1942 года Константин Пантелеевич был направлен в 156-ю стрелковую дивизию, которая в то время дислоцировалась в районе железнодорожной станции Гречишкино в станице Тбилисской, между станицей Усть-Лабинской и городом Кропоткин Краснодарского края.

Всего через два месяца эта дивизия почти полностью погибнет со своим штабом и всей документацией, но последующие события и некоторые цифры все-таки удалось восстановить.

Символично, что в сентябре 1941 года именно эта 156-я стрелковая дивизия героически обороняла Перекоп от наступающей 17-й армии Вермахта - место, где Константин погибнет через два с лишним года.

В течение июня 1942-го года части 156-й сд принимали пополнение и занимались боевой подготовкой. На 23 июня в дивизии насчитывалось 9050 бойцов и командиров. При этом была всего 21 обозная лошадь, 7 автомобилей и 17 тракторов.

Не хватало стрелкового вооружения - на 9 тысяч человек было меньше 4 тысяч винтовок, 542 пистолет-пулемета и 100 пулеметов. При этом в значительной мере удалось восстановить артиллерию дивизии. На вооружении было 30 45-мм противотанковых пушек, 12 76-мм пушек образца 1927 года, 20 76-мм пушек образца 1939 года и больше 200 минометов разных калибров.

В 156-ю дивизию входили: 530-й, 361-й и 417-й стрелковые полки, 434-й артиллерийский полк, 260-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 265-й сапёрный батальон и другие спец. части, в том числе заградительный батальон.